Гном - [38]

Просмотрев материалы, присланные секретаршей, Катя только убедилась в своей правоте — ничего очерняющего и порочного или подобного этому в американской прессе на Штурмана не было. Она распечатала полученные материалы — они нужны были только для противопоставления с русскими скандальными статьями — чтобы доказать, что образ его был выдуман как удачный пиар-ход, частью которого было и присутствие в его жизни никому не известного карлика. Пока принтер гудел, печатая неправду о Дмитрии Штурмане, Катя открыла полученные от Андрея материалы, и сначала просмотрела фотографии в статьях — от радости бабочки захлопали крыльями, а Катя негромко взвизгнула, как маленькая девочка, увидевшая вожделенную Барби в новом платье, — Нобелевский лауреат на всех фото был просто омерзителен — с перекошенным не то от пьянства, не то от наркотической радости лицом, предвкушавшим сексуальные излишества с особами, окружающими его в больших количествах. Катя начала читать заголовки статей, улыбаясь все шире и шире, радуясь искренне, что много лет назад Штурман избил или покалечил такого-то, разнес интерьер там-то, попал в милицию на пятнадцать суток, почему-то не в силах откупиться, когда, увидев на фотографии, вставленной в биографию Дмитрия, его не искаженное гримасой лицо, вдруг поняла, что имел в виду Сергей, говоря, как много сделал для него Штурман, — теперь она вспомнила: Дмитрий Штурман был тем самым молодым человеком, летевшим с Сергеем в самолете при их первой встрече. И именно о нем Сергей тогда говорил, как о единственном близком ему человеке, который делает все, чтобы он не чувствовал себя больным, ущербным изгоем. Катя почувствовала противную липкость ужаса на спине — рассказанное сегодня Сергеем становилось все более пугающим своей неоправданной жизнью жестокостью. Она опять начала сомневаться в виновности Сергея — этот талантливый, но совершенно инфантильный по отношению к реальной жизни гном не мог поступить так с единственным другом в его жизни. Чтобы тот не сделал!

Катя распечатала материалы, присланные Андреем, и, приняв ледяной душ еще раз — чтобы смыть панику от впечатлений, одела новокупленный ангельски-белый наряд для сексуального удовлетворения, в первую очередь — мужских глаз. Закончив сервировку стола банально-романтичными свечами и видя, что до прихода источника информации осталось пятнадцать минут, налив виски в бокал, она вышла на балкон, благодаря жизнь, подарившую ей эту четверть часа для наслаждения спиртным, вечерней прохладой и счастьем жить свою жизнь так, как хочется: самой решая, вести или нет трудные дела, принимать или нет всяких там джейков, вести игру дальше или остановиться.

14

Катя чувствовала себя уже совершенно живой, когда, услышав звонок в дверь, проходя по гостиной, машинально взглянула на часы — Джейк, как всегда, был точен. Не спрашивая, она нажала кнопку, открывая дверь, и через минуту, с огромным букетом каких-то странных, незнакомых Кате цветов, улыбаясь, Джейк стоял перед ней.

— Без цветов твоя информация не так ценна? — Катя, побоявшись принять такой огромный букет, пропустила Джейка в квартиру, где тот, опустив цветы в напольную китайскую вазу, обернувшись к Кате, протянул ей сверток:

— Твоя информация.

Катя взяла сверток и, аккуратно положив его на кофейный столик, притянула к себе Джейка, заставив того наклониться — для поцелуя:

— Спасибо, ты знаешь, что если бы это не было важно, я бы не обратилась.

Джейк весело засмеялся и добавил, глядя на сервированный стол:

— Вижу, информацию ты намерена отработать добросовестно, — но увидев колючесть в глазах крошечной женщины, отодвигая для нее стул, поцеловал в щеку. — Я просто очень проголодался, не сердись. — И, взяв стул, который стоял напротив Катиного, и тарелку с прочими приборами, неожиданно устроился со всем этим рядом с ней. С такими действиями примириться молча было против правил Кейт Невзоровой и, отложив вилку с ножом в сторону, она смотрела на Джейка:

— Объяснения?

— Мисс Невзорова, нужную вам информацию вы получили. Да, кстати… — он, вытащив из внутреннего кармана пиджака, протянул ей визитку, — психотерапевт Штурмана к вашим услугам тоже! Кейт, мы же договорились: после ужина — вечер откровенности, но — именно после! Хорошо?

— Хорошо, — Кате все больше и больше не нравилось его поведение, непонятная счастливая веселость и тон, каким разговаривают обычно с людьми, которых уже уличили или разоблачили в чем-то непорядочно-противозаконном, но еще не поставили об этом в известность. И ей пришлось собрать все оставшиеся ресурсы терпения, чтобы заставить себя есть, разговаривая на совершенно отвлеченные от процесса их отношений и странного поведения Джейка, темы.

Закончив с ужином, и, видимо, устав болтать, не привыкший к этому Джейк — также странно, без предисловий и мягких переходов — начал:

— Кейт, мы договорились, что первым открою карты я. — И он опять запустил руку во внутренний карман пиджака. Кате, от усталости, показалось, что сейчас он достанет пистолет и начнет, под дулом, требовать от нее правду, но тут же, внутренне усмехнувшись абсурду, до которого могут довести человека напряжение и отсутствие отдыха, она увидела, как Джейк открывает красиво-шелковую коробочку: — Кейт, тебе не обязательно отвечать мне сейчас, но единственным моим темным намерением в отношении тебя всегда было, есть и будет только одно — видеть и чувствовать тебя моей женой! — Он надел кольцо на палец потерявшей голос, способность думать, понимать и ощущать реальность, Кате. Но она, все также молча, широко распахнутыми карими глазами — по-детски удивленными и делавшими ее совершенной незнакомкой для него, смотрела то ему в глаза, то на кольцо. Поэтому Джейк повторил еще раз: — Ответишь, когда решишь!