Гнев Тиамат - [17]

– Тебя что-то беспокоит, – заметил отец.

– Ты все чаще просишь приходить туда, – сказала она. – Я что-то делаю не так?

Он тепло засмеялся, и она немного расслабилась.

– В твои годы я уже старался поступить в университет. Ты как я. Быстро учишься, и нам с тобой надо иди в ногу. Я все больше привлекаю тебя, ведь ты становишься старше и понимаешь то, чего не понимала, пока была ребенком. Полковник Илич говорит, учишься ты полным ходом. Даже с опережением графика.

Его слова польстили, но и смутили тоже. Отец вздохнул.

– Заботиться о людях – тяжкий труд, – сказал он. – Отчасти потому, что мы столкнулись с чем-то неизведанным и опасным. Желал бы я, чтобы это было не так, но не в моих силах это изменить. А отчасти потому, что работать приходится с людьми же.

– А люди – ужасно, ужасно непредсказуемые обезьяны, – сказала Тереза.

– Да, мы такие, – ответил отец. – Наш горизонт все время где-то рядом. И я такой. Но я пытаюсь исправиться.

У него был уставший голос. Тереза подалась к нему ближе, а Крыска решила, будто она ищет, кого бы погладить, и зашебуршилась, жарко дохнула в лицо. Пришлось мягко отпихнуть ее назад.

– Почему расширение Комплекса Бара Гаон так важно? – спросила Тереза.

– Все важно. Все, – ответил отец. – Проект не должен пострадать, если рушится какая-то его часть. Например, я. Вот почему я прошу тебя чаще приходить на брифинги.

– Что ты хочешь сказать? – испугалась она.

– Я в порядке, – заверил отец. – Все хорошо. Никаких проблем. Вот только… если что и случится, то позже. Спустя десятилетия. Чтобы держаться плана, должен быть кто-то, кто понимает его во всей полноте. А люди доверяют тем, кого знают. Принять нового высокого консула в любом случае будет нелегко, но все же проще, когда за ним уже стоит какая-то история. Преемственность. Я хочу, чтобы ты была готова, если – не дай Бог – со мной что-нибудь случится.

– И ты решил, раз ты все умеешь, то и у меня получится? – спросила Тереза. – Совсем не обязательно. Как глупо.

– Верно, – согласился отец. – Но люди вечно совершают эту ошибку. А раз мы с тобой это понимаем, попробуем над этим поработать. Приходи на брифинги и встречи. Слушай. Наблюдай. Обсуждай все после со мной. Это следующий этап твоего образования. И когда придет время, ты будешь готова стать их лидером.

Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он. Казалось бы, поворотные моменты жизни должны быть более эффектны и картинны. Важные слова, меняющие судьбы, должны сопровождаться звучным эхом. Но нет. Сказано так же обыденно, как всегда.

– Будешь учить меня на следующего высокого консула?

– На случай, если со мной что-то произойдет, – сказал Дуарте.

– Но это на всякий пожарный, – говорила она. – Просто на всякий пожарный.

– На всякий пожарный, принцесса, – кивнул он.

Переведено: grassa_green

Глава 5: Элви

Несколько десятилетий назад, в двухстах квадриллионах километров отсюда, заяц на борту «Росинанта» – кусочек клеточной ткани с ячейкой активной протомолекулы – попал на орбиту планеты с названием Илос.

Пытаясь связаться с другими узлами давно сгинувшей империи строителей врат, странный полусознательный разум протомолекулы пробудил механизмы, спавшие миллионы, если не миллиарды лет. В итоге заработала древняя фабрика, случилась массированная атака роботов, расплавилась одна из искусственных лун, а взрыв силовой установки чуть не расколол планету надвое.

Вообщем, жопа приключилась знатная.

Так что теперь, выпуская катализатор из герметичной среды в неисследованных системах для аналогичного, хоть и чуть более контролируемого общения с артефактами и останками, команда Элви соблюдала все меры предосторожности. Они внимательно следили за происходящим, в готовности немедленно запрятать катализатор обратно, и старались ни к чему не приближаться слишком близко.

– «Сокол» на позиции, – доложил пилот.

Если что-то пойдет совсем не по плану, один устный приказ от пилота, Сагаля или Элви – «Немедленная эвакуация», имя, код «дельта-восемь» – и «Сокол» сразу же стартует. Разумеется, при том огромном ускорении, которое создаст нестандартный форсированный двигатель, любой, находящийся вне специально разработанных для корабля амортизаторов, будет искалечен или убит, но собранные данные уцелеют. У Лаконии много отказоустойчивой логики. И для Элви эта часть работы была не самой любимой.

– Благодарю, лейтенант, – отозвался Сагаль, тоже пристегнутый к амортизатору на мостике.

Очередное подтверждение того, насколько серьезно все воспринимали эту часть миссии.

– Майор Окойе, можете начинать.

– Выпускаем её, – отчиталась Элви в интерком. В данной ситуации была только одна «она».

Рабочее место Элви – специальный лаконианский амортизатор, окруженный экранами. За доли секунды приборы вокруг могли быть отстрелены, а сразу за этим камера амортизатора заполнилась бы перенасыщенной кислородом жидкостью, предназначенной для высоких ускорений. Элви была одной из немногих, чья жизнь достаточно важна, чтобы предпринять специальные усилия для её сохранения. Но ощущалось это как работа внутри торпеды. И жутко раздражало.

Один из экранов показывал изображение с камеры, следящей за движениями катализатора, выехавшего из бокса на высокотехнологичной каталке, напичканной датчиками. Активность протомолекулы фиксировалась с обеих сторон – происходящее с образцом было так же важно для исследований, как происходящее с мертвой системой, которую он мог активировать.