Гнев терпеливого человека - [16]

– Рады помочь, – произнес он в то же время вслух. – Как-то само сложилось. Оружие, боеприпасы и аптечки: мы, в общем-то, больше и не брали ничего особенного ни у кого. Только документы еще.

– Ага, документы. Документы я смотрел.

– А здесь что, медсанчасть?

– Да какое там медсанчасть! Медсанчасть не здесь… Здесь так, пункт приема раненых и больных… Жалобы есть? Серьезный насморк, катаральные явления?

– Что?

Доктор привычно вздохнул.

– Горло не болит? Глотать не больно? Лимфоузлы на шее не опухали?

Он быстро и последовательно осмотрел всех троих, не особо приглядываясь к наличию комплекта рук и ног, но ощупав всем троим шеи и затылок. Заставил снять куртки и нательные рубахи, почему-то проверив и прогладив длинными пальцами кожу на обоих плечах. Подвинувшись к окну, быстро перебрал волосы. Антона на вшивость в последний раз проверяли лет 15 или 20 назад, в пионерлагере, но он смолчал.

– Угу, все.

Они начали одеваться, но доктор вдруг замер посреди комнаты, на мгновение застыл лицом и вдруг с пулеметной скоростью пролаял несколько коротких фраз на чужом языке. Капитан-лейтенант не понял ничего и только посмотрел недоуменно. Рома сзади вякнул что-то – и тут же получил в ответ еще что-то тарабарское. В этот раз повисла пауза: все чего-то ждали. Ждал Антон, ждал начавший теперь вызывать сомнения медик, оба курсанта, разведчик в дверях. Через сколько-то странных секунд лейтенант Ляхин выдохнул воздух и шумно откашлялся.

– Ладно, – буркнул он чуть изменившимся тоном, уже не таким демонстративно дружественным. – Считаем, прошли. Так и передай: я думаю, нормально.

Боец позади довольно равнодушно кивнул: капитан-лейтенант как раз вновь поворачивался к нему и уловил это движение.

– И не обижайтесь, – добавил доктор. – Сами должны понимать.

– Лично я ничего не понял: ни что говорили, ни что вообще сейчас вот тут произошло, – честно признался курсант Иванов. Сказано это было до того в тон, что Антон машинально кивнул.

– А и ничего. Его вот давно знаете?

– Сивого? С института… В смысле, училища нашего.

– Ну и ладушки… Младший сержант Федотин.

– Я.

– Веди товарища капитан-лейтенанта к командиру и особисту. Все уж, наверное. Фу, да и лишним было, сами могли бы догадаться… А вы двое можете отдыхать пока. Там же, где вчера. Но не так долго, я думаю.

К этому времени настроение у Антона начало улучшаться. Даже в очередной раз продемонстрированная окружающим собственная не сильно впечатляющая скорость реакции портила его не слишком сильно. Ребятам показали направление, и они с недовольным видом отправились «отдыхать», причем вроде бы даже без эскорта. А его привели к командиру отряда, которым оказался мужчина лет пятидесяти, обладающий совершенно не запоминающимся лицом и ровно такой же серой, незапоминающейся внешностью в целом. Представился он как майор Парфенов, но у капитан-лейтенанта имелись смутные подозрения насчет того, что это, во-первых, не майор, а во-вторых, даже и не Парфенов вовсе. И еще сопровождавший его разведчик передал мнение доктора о них слово в слово, абсолютно без сокращений и замены слов на синонимы.

В отличие от блеклого командира отряда, «особист», наоборот, привлекал к себе внимание. Моложе он был примерно на десять лет, и он был реально большим.

– Капитан Бергман, контрразведка. Леонид.

Капитан был большого роста, большой ширины плеч, большого веса. На тыльной стороне кисти левой руки у него была татуировка «ПАША», а Антона вновь насмешило, что представился он Леонидом. Но переспрашивать он даже смысла не видел: как хочет человек, пусть так и называется. Лично он знал одного Гену, который по документам был вообще Русланом.

– Вчера вас мои ребята расспрашивали, угу.

– Расстреливали бы, если что, тоже ваши?

Это капитан-лейтенант спросил все в том же хорошем настроении и только потом сообразил, что вообще в последние часы слишком много говорит лишнего. Как-то его слишком раскрепостил чудесный факт «добрались до своих». В неправильную сторону.

– Нет, это я уж сам бы… – Капитан выдержал паузу и жизнерадостно рассмеялся.

– Молодцы, ребята. Нет, правда. С такой дистанции пробраться. Молодцы, без шуток. Все ваши материалы в дело пойдут, можете не сомневаться. От йода, стволов и патронов и до последней привезенной бумажки. И за комплекты формы тоже спасибо отдельное. Мне сказали, польский все трое знают?

– Нет, двое. А если хорошо – то скорее один. Курсант Сивый.

– Курсант… Это неправильно, что и он курсант, и второй курсант.

– Командир?

– Согласен. Временное воинское звание… Какой курс?

– Оба – четвертый. Сивый – «корабельные автоматизированные комплексы и информационно-управляющие системы», Иванов – «ракетное вооружение надводных кораблей».

– Эх… Нам бы ракетное вооружение точно не помешало. Противокорабельного калибра желательно… Сержантами оба. Проведем сегодняшним днем. Есть возражения, товарищ капитан-лейтенант?

– Сивый – готовый офицер. В этом у меня нет ни малейших сомнений.

– Посмотрим. У нас тут не армия мирного времени. Здесь фронт, пусть и без флангов. Младшие офицеры здесь реально командуют десятками людей, в том числе в бою. Посмотрим, как проявит себя в деле. Если он правда так хорош – получит. Довольно об этом. Теперь к делу.