Гнев Перуна - [173]

Шрифт
Интервал

   — «Господом стопы человеку исправляются. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир, и отгони зло, и живи во веки веков...»

Нестор снова пытается читать. Но князь Святополк будто уснул. Не слышит его слов... И Нестор снова размышляет о вере новой, которой он служит искренне и которая уже стала его убеждением, и о вере поганской, живущей в людях, которые сами себе законы творят и своим богам молятся. Нет, он верует в единого Бога и в единый закон по всей земле, в единую власть Богом поставленного князя. Ибо ведь сказано: «Всякая душа власть предержащему да повинуется, ибо нет власти не от Бога...»

Ох как нужна сейчас на Руси крепкая власть! На страх злым, на успокоенье добрым... На процветание державы. Недаром велемудрый князь Владимир избрал эту веру, христианскую, ибо она учит, что благоверие и власть — сопряжены... Кто верует — пусть повинуется. В этом повиновении — сила и мощь державца!

Коль князь Владимир не объединил бы в своём держании Русь и не укрепил бы её такой верой, ордынцы давно прошли бы её из конца в конец, давно уничтожили и полонили бы весь народ русский. Раньше каждое племя знало и слушало только своего князя, да своего волхва, да своего бога. Каждый род и племя жили сами по себе. Вот и оставались одни пепелища от племён, когда чёрные смерчи налетали со степей. Так было до Кия, пока он не объединил вокруг себя племена. Так было и после Кия, когда его наследники забыли его заповеди... Потом снова Олег объединил племена мечом, а Владимир укрепил свою власть ещё и верой единой...

Страшно и подумать теперь, что будет с Русью, когда вера и князь не смогут удержать её целостность. На другой же день меньшие князьки схватятся за чубы, а на третий — половцы двинут на неё свои вежи!.. Горе... Кровавое горе нависнет тогда над Киевом... надо всей Русью — от моря Варяжского до Поросья...

Нестор поднял снова к глазам свой Псалтырь, снова начал вычитывать. Но уже не для князя, а для себя. Искал опоры своим мыслям, выверял их чужой мудростию... «Погляди на смирение моё и на труд мой и прости все грехи мои...»

Труд его, Нестора, тяжек, яко крест, на котором распяли Иисуса и который он нёс на своей спине... Труд сей его велик и должен послужить будущему... для него задушил в себе голос старых богов, которые выпестовали в его душе доброту; для него годами истязал свою плоть бессонницей, голодом... отбрасывал суетные желания и людские порывы... Тяжело сие, ох как тяжело, о Господи, возносить себя над мирской суетой, чтобы служить грядущему...

Но вспомнят ли его там, в том далёком будущем, за которое он борется трудом своим неусыпным... Того не ведает он...

Нестор-черноризец уже под вечер возвращался в Печерскую обитель. Только вышел за ворота княжьего двора, сразу услышал тревожное гудение людской толпы, сгрудившейся на площади вблизи Святой Софии. Прислушался. Всё же не миновать мятежа Киеву.

Повернул на Бабин Торжок, начал спускаться к Михайловскому монастырю. Шёл через дворы напрямик к Лядским воротам. К вечерней молитве хотел прийти в Печеры.

А над площадью нависла тревога. Даже сюда, вниз доходит шум толпы. Всё же не минует мятеж Киев.

Но мятеж в Киеве начался не на Горе, а внизу, на ремесленном Подоле, на том самом многолюдном торгу, у старого полуразрушенного капища Волоса.

Ещё днём на гостиный двор, где остановились галицкие гости с повозками соли, прибыли княжьи мечники во главе с сотскими и емцами. Они сообщили галицким купцам волю князя Святополка: уплатить большой куш за право продавать соль в Киеве — в двести гривен серебром. Галичане разгневались. Не бывало ещё такого грабежа за соль! Куда бы ни привозили они свой товар — везде встречали их с великою радостию, давали льготы, даже торгового мыта[184] с них не брали. Или брали самый малый, старались задобрить купцов с солью. Без соли — ни бедному, ни богатому не обойтись! А здесь? Нет, они уедут в другие города, где их радостно встретят и не будут унижать и обдирать. Поедут в землю Черниговскую, Новгород-Северскую, Полоцкую, Новгородскую, Суздальскую...

Галичане начали запрягать волов в свои повозки. Но в это время откуда ни возьмись купцы из слободы. Галичане собираются куда-то ехать? Ох как далеко надумали забраться! Много дней дороги... А в лесах — вокруг тати разбойничают. И смерды беглые или разорённые половцами... Киевские купцы могут купить у галичан всю эту соль, дадут им пятьдесят гривен серебра на круг — и пусть тогда возвращаются они домой.

Галицкие купцы чесали затылки. Выгода есть, но — малая! Немного, совсем мизерно дают им серебра окаянные киевские скупщики! За эту соль они возьмут в десять раз больше, стоит только отъехать за пять поприщ от валов Киева. Но и ехать далеко тоже опасно. И еды не набрали в дальнюю дорогу... Охрану для обоза нужно увеличивать — нанимать новых осторожников... И так не так... и по-другому не получается... Пусть дают больше гривен!..

Галичане торговались. Киевляне цены не увеличивали. Сотские и емцы князя стояли на мечах на подворье и требовали уплаты правежа...

Чёрный люд с торговища по домам не расходился. Если галичане поддадутся на уговоры киевских скупщиков, снова ждать беды — за эту соль купцы будут драть с простолюдина три шкуры... Бедному человеку можно прожить без мёда, без мяса, без сала... а вот без соли — никак! Ни тебе ухи, ни тебе зелёного борща не съесть. А рыба, а мясо, а сало — всё портится... Наступает лето, жара. Начнут болеть животы и зубы. Люди будут болеть, а уж детям — хуже всего!


Еще от автора Раиса Петровна Иванченко
Любить не просто

«Любить не просто» — первая книга, издаваемая в русском переводе, украинской писательницы Раисы Иванченко. Герои вошедших в эту книгу одноименной повести, а также повестей «Не потеряй себя», «Жажда лета» и рассказов «Галька», «Март — месяц перемен», «На край света» жаждут счастья и активно борются за него. Многие страницы книги проникнуты лиризмом, любовью автора к людям трудной судьбы.


Рекомендуем почитать
Сполох и майдан

Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей».


Француз

В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».


Федька-звонарь

Из воспоминаний о начале войны 1812 г. офицера егерского полка.


Год испытаний

Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.


Механический ученик

Историческая повесть о великом русском изобретателе Ползунове.


День проклятий и день надежд

«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.


Охотник за тронами

На широком историческом фоне разворачивается интрига, героями которой являются вымышленные и реальные исторические лица, одно из которых — князь Михаил Львович Глинский, дед Ивана Грозного по материнской линии.


Окаянная Русь

Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.


Князь Ярослав и его сыновья

Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.


Цунами

Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.