Гнев Мегрэ - [15]

— Но ведь речь идет о среде, где не шутят и где за все нужно платить дорого…

— Допустим! Дальше?

— Не думаете ли вы, что Эмиль убит кем-нибудь из своих конкурентов?

— На этот вопрос я вам уже ответил.

— Разве?

— Ведь я же сказал вам, что не столь уж приятно держать у себя труп два или три дня, особенно в такую погоду… Предположим так — люди, о которых вы говорите, из числа чувствительных… Или еще — они достаточно осторожны, чтобы не рисковать… Как его убили?

Все равно в вечерних выпусках газет все будет расписано.

— Он задушен.

— В таком случае ответ будет еще более категоричным, и вы знаете, почему… Вот Мазотти — работка чистая… Если бы здешние заправилы захотели убрать Эмиля, они поступили бы так же… Разве вы нашли тех, кто свел счеты с Мазотти? Нет!.. И несмотря на ваших осведомителей, вы их не найдете… А когда человека душат, держат у себя двое суток и подбрасывают под кладбищенскую стену — это плохо пахнет, это случай особый… Вот мой ответ на ваш второй вопрос…

— Благодарю вас!

— Не за что. Еще вопрос?

Он держал бутылку наклоненной над бокалом.

— Не сейчас…

— Только не говорите мне, что вы рассчитываете прийти еще раз… Я ничего не имею против вас лично, но в нашем ремесле желательно видеться с вами не слишком часто…

— Сколько я вам должен?

— Сегодня моя очередь… В тот день, когда я три часа отвечал на вопросы вашего инспектора, он угостил меня кружкой пива и бутербродом…

Выйдя на улицу, Мегрэ и Люка долго молчали. Потом Мегрэ вдруг поднял руку, чтобы остановить такси, и инспектору пришлось напомнить ему, что они приехали на полицейской машине. Они отыскали ее, сели.

— Ко мне… — пробурчал Мегрэ.

У него не было никаких серьезных оснований завтракать вне дома. По правде сказать, он еще не представлял себе, с какого конца браться за дело. Единственное, что дал ему разговор с Джо-Кечистом, — а он знал, Джо говорил чистосердечно, — это еще большую уверенность в том, о чем он думал с самого утра.

Да, действительно, Эмиль Буле был дилетантом, который каким-то удивительным образом вклинился в самую гущу Монмартра.

И — любопытная вещь! — все наталкивало на мысль, что убит он тоже дилетантом.

— А ты? — спросил он Люка.

Тот понял, о чем его спрашивают.

— Три женщины хорошо известны торговцам квартала. Их называют итальянками. Немного подтрунивают над старухой, над тем, как она коверкает французский язык. Меньше знают Аду, она редко показывается в лавках торговцев, ее видели лишь тогда, когда она проходила мимо в обществе своего зятя… Люди, которых я расспрашивал, пока еще в неведении о случившемся… Семья держится так, словно они думают только о еде. Если мясник не преувеличивает, то просто невероятно, что они еще могут есть, требуют себе лучшие куски… После полудня Марина отправилась гулять в сквер Анвер, одной рукой катила коляску, другой вела мальчика…

— У них нет прислуги?

— Приходящая, три раза в неделю…

— Ты знаешь ее имя и адрес?

Люка покраснел.

— К вечеру буду знать…

— Что говорят еще?

— Жена хозяина рыбной лавки сказала мне: «Он хитрец из хитрецов!» Это, конечно, об Эмиле. «Он женился на старшей сестре, когда ей было девятнадцать лет… Заметив, что она начала полнеть, прибрал к рукам младшую сестру… Попомните мое слово, когда Ада, в свою очередь, тоже потолстеет, он отыщет в Италии еще одну сестру или какую-нибудь кузину…»

Мегрэ уже думал об этом. Не в первый раз встречал он мужчину, влюбленного в свою свояченицу.

— Постарайся навести справки об Аде… Главным образом узнать, нет ли у нее дружка или любовника…

— Вы думаете, у нее кто-нибудь есть, патрон?

— Нет. Но нельзя пренебрегать ничем. Я хотел бы также побольше узнать об Антонио… Если бы ты сегодня днем прогулялся на улицу Понтье…

— Идет…

Люка остановил машину около дома, где жил комиссар, и Мегрэ, подняв голову, увидел в окне жену. Она едва заметно махнула ему рукой. Он ответил ей тем же и стал подниматься по лестнице.

Глава 4

Когда зазвонил телефон, Мегрэ, сидя с набитым ртом за столом, сделал жене знак взять трубку.

— Алло!.. Откуда?.. Да, он завтракает… Я позову его.

Насупив брови, он хмуро смотрел на нее.

— Это Лесуан…

Мегрэ поднялся, продолжая жевать и захватив с собой салфетку, чтобы вытереть рот. Последние пять минут он как раз думал о своем товарище Лесуане, начальнике полиции по борьбе с наркотиками, к которому намеревался зайти сегодня во второй половине дня. Связи Мегрэ со средой Монмартра и особенно площади Пигаль начинали ослабевать, у Лесуана же в этом смысле все было в полном порядке.

— Алло!.. Да, я слушаю тебя… Нет… Пустяки… Я как раз собирался зайти к тебе…

Шеф полиции по борьбе с наркотиками был по меньшей мере лет на десять моложе Мегрэ; он жил неподалеку от бульвара Ришар-Ленуар, на бульваре Вольтер, в квартире, где всегда царил кавардак, потому что у него было шестеро или семеро детей.

— У меня здесь сидит человек, которого ты, конечно, знаешь… — говорил Лесуан. — Он уже давно один из моих осведомителей… Но предпочитает не появляться на набережной Орфевр, а когда у него есть какие-нибудь новости, приходит ко мне домой. Сегодня вышло так, что его информация скорее представляет интерес для тебя… Разумеется, я не знаю, чего она стоит… Что же касается его самого, то если отбросить прикрасы, которые он охотно добавляет, потому что он своего рода артист, то ему можно доверять…