Гнев майя - [13]

Сэм пожал плечами.

– Мы там уже были. Ничего страшного не произойдет, если не трогать руками. Там лежат человеческие останки, мумифицированные – не намеренно, а естественным путем. Здесь, на высоте, воздух очень сухой, такой же, как в горах Перу или Чили, где находят подобные мумии. Однако в какой-то момент вход в пещеру оказался запечатан лавой, поэтому разница в условиях все же есть.

Остальные участники экспедиции по одному ныряли в пролом с фонариками и возвращались притихшие, наполненные благоговейным трепетом соприкосновения с вечностью.

– И что нам с ним делать? – спросил Пабло Мендоса.

– Расскажем всем, – предложил Хосе Санчес. – Люди будут платить за то, чтобы подняться сюда.

– Нет, – не согласилась Мария. – Нужно известить власти. Археологи…

– Археологи не скоро до него доберутся, – прервала ее Кристина. – Дороги пока закрыты, да и когда их откроют, неправильно будет вывозить покойника прежде живых, которые ждут отправки в больницу.

– Этот «покойник» – национальное достояние, – возразил Санчес.

– Неважно, умер он вчера или тысячу лет назад. Ему уже ничего не угрожает, в отличие от тех, кто срочно нуждается в трансплантации, например. Все, что мы можем сейчас сделать, – принять меры для сохранения тела.

Сэм поднял руку.

– Друзья, послушайте. Раньше об этом как-то не заходило речи, но мы с Реми участвовали в археологических экспедициях по всему миру, и у нас есть некоторый опыт в таких делах. Пока сложно сказать, когда именно жил этот человек, но у него с собой только обсидиановый нож, и ничего, сделанного из железа или стали. Все остальное тоже, вроде бы, говорит о классическом периоде истории майя, то есть четвертом – девятом веках нашей эры. На теле украшения из жадеита – такие могли принадлежать только человеку из высшего класса. Это или жрец, или представитель знати – для ученых находка, безусловно, ценнейшая. Насколько нам известно, других настолько хорошо сохранившихся останков классического периода еще не обнаружено.

– Так что вы посоветуете? – вновь спросил Пабло.

– При других обстоятельствах следовало бы опять запечатать вход и уведомить археологов, – ответила Реми. – Но мы в районе бедствия, и неизвестно, когда они сюда попадут. А скрыть существование находки невозможно из-за лежащей прямо на тропе каменной плиты с резьбой.

– Я думаю, эту ночь нам нужно подежурить здесь самим, – вставил Сэм. – А завтра, в последней деревне, надо переговорить с алькальдом, объяснить ему, насколько это важно, чтобы он и соседей убедил помочь. В других частях Мексики и Центральной Америки такие археологические памятники приносят большую прибыль. Сюда приедут ученые, будут исследовать пещеру, возможно, проводить раскопки. Но если раньше времени рассказать о находке, предать ее широкой огласке до приезда профессионалов, памятник неминуемо будет утрачен. Нахлынут мародеры, охотники за древностями, перекопают каждый дюйм, и археологам ничего не останется.

– Все-то вы знаете, – зло процедил Санчес.

– Да, знаем. Видели своими глазами, как это бывает – похищенные, оставшиеся неизвестными науке свидетельства эпох, подкопанные и обрушившиеся древние стены, отброшенные в сторону за ненадобностью человеческие кости, оставленные на произвол стихий…

– Если и так – что с того? Это наши предки, не ваши. Все здесь принадлежит нам, мексиканцам – по закону и по праву.

– Полностью согласен, – кивнул Сэм. – Каждому гражданину Мексики принадлежит примерно одна стотридцатимиллионная нашей находки, и ни один не должен остаться обделенным. А значит, надо передать ее властям.

– Хосе, не будь ослом, – вмешалась Кристина. – Это же часть нашей истории. Мы обязательно должны сохранить ее.

– А с чего это такая горячая поддержка? Понравилось на яхте кататься?

– Кристина и Мария прибыли с нами на яхте, потому что дороги были перекрыты. Оставьте свои домыслы при себе и не оскорбляйте врачей, которые хотели помочь людям, – резко сказал Сэм.

Мария сквозь зубы добавила какую-то быструю фразу по-испански. Санчеса будто ледяной водой окатили.

– Прошу прощения, я не должен был так говорить, – пристыженно пробормотал он. – Примите мои извинения. Я с вами. Готов делать все, что потребуется.

– Спасибо, Хосе, – поблагодарила Реми. – Сейчас нам нужно разбить лагерь на ночь – немного в стороне отсюда, чтобы никто потом не связал его с пещерой.

– Я поищу место, – с готовностью откликнулся Хосе и тут же заспешил прочь. Через минуту он уже скрылся за гребнем горы.

Братья Мендоса, считая себя более подходящими для этого дела, беспокойно поглядывали вслед.

– Думаю, ему нужно побыть одному, – остановил их Сэм. – Придет в себя и вернется.

– Ладно, – кивнул Рауль.

Сэм повернулся к двум девушкам-врачам.

– Боюсь, мы создали угрозу для тела, когда проломили закрывавшую вход лавовую завесу. Оно сохранялось, законсервированное без доступа воздуха, а теперь пещера вновь соединена с внешней средой. Что бы вы посоветовали?

– Лучшее, что можно сделать, – заморозка, – ответила Кристина. – Но это нам сейчас не под силу.

– Думаю, вы правы насчет условий, из-за которых произошла мумификация, – добавила Мария. – Здесь, на высоте десять тысяч футов, они для этого идеальны – прохладные дни, холодные ночи, сухой воздух… Так что пока тело остается на месте, ему, скорее всего, ничего не угрожает. Но на уровне моря, во влажном тропическом климате, риск возрастет многократно.