Гнев Картёжника - [2]

— Мой несносный кузен любит приврать! — сказал он мне, когда Галунин ушёл.

— Он выглядел очень напуганным, — возразила я, — жаловался на ночные кошмары. Ему снился призрак, требовавший продолжить игру…

— Я наслушался от него подобных сказок ещё в детстве, — отмахнулся супруг.

Мой бедняга муж очень тяжело болен и склонен относиться чересчур критично ко многим вещам. Доктора говорят мне, что ему осталось жить не более года, что болезнь прогрессирует, но мне никак не хочется верить в это. Меня преследует страх… Что я буду делать, когда останусь одна? Как я буду вести хозяйство и управлять имуществом? Под опёкой супруга, я привыкла жить не задумываясь о многом, он всегда был полон жизненных сил… Я ни за что бы не поверила, что его сможет сразить чахотка.

— Я хорошо помню лицо Галунина, когда он рассказывал байки в салонах, — продолжала я настойчиво, — вчера он был бледен и нервозен, совсем не похож на себя… А господин Вишневский, пришедший позже, подтвердил слова твоего кузена. Он дважды забирал карты у Галунина, и дважды они возвращались назад — мистика!

— Дорогая, прошу тебя, прекрати! — сурово прервал муж мою речь. — Вишневского я тоже знаю с детства, он был ещё большим пронырой…

Супруг закашлялся, проклиная чахотку. Я решила не донимать его своей болтовнёй, но осталась при своём мнении. Я редко возражаю мужу, но иногда бывают случаи, когда его мнение остаётся для меня абсолютно неприемлемым.

Наш разговор был прерван господином Вишневским.

— Что случилось? — испугано спросил мой супруг, глядя на бледное испуганное лицо гостя.

— Галунин скончался, — произнёс он взволновано.

— Как? — мы недоумевали.

Он вчера был у нас в гостях в добром здравии.

— Несчастный случай, споткнулся на лестнице… — Вишневский тяжело опустился в кресло. — Он упал на моих глазах… Можете счесть меня сумасшедшим, но всему виной проклятые карты!

Он обхватил голову руками.

— Карты? — прошептала я.

Мне стало дурно.

— Дорогая, что с вами? — мой муж, несмотря на свою суровость, относился ко мне очень трепетно.

— Я нашла карты у себя утром! — воскликнула я.

Я сорвалась с места и поспешила в свою комнату. Зловещие карты лежали на столике. Преодолев страх, я взяла колоду в руки. Держась за стены дрожащими от ужаса руками, я вернулась в гостиную.

— Вот эти карты! — с отчаянием закричала я, отдавая их Вишневскому.

— Да, — с трудом произнёс он.

— Значит, убив Галунина, они перешли ко мне? Я следующая? — мне не хотелось верить.

Может, это всего лишь кошмарный сон?

— Дорогая, прекрати плакать! — почти прикрикнул на меня супруг, — Вишневский, хватит сеять панику. Если ваш кузен по маменькиной линии — самоубийца, это не значит, что его вещи поубивают пол Петербурга! Меня очень ранила новость о смерти Галунина, но не стоит винить во всём колоду карт! Если это шутка, то она не только неприличная, но и кощунственна над прахом Галунина!

— Я не заходил вчера в комнату вашей супруги, — ответил Вишневский, давая понять, что он не мог ничего мне подбросить.

— Откуда взялись карты? — спросила я.

— Может, наше домашнее старьё, — предположил муж, — такие карты можно купить в любой лавке! Дорогая, вспомни сама, ты постоянно разбрасываешь свои вещи и не помнишь, где у тебя что лежит!

На мгновение мне показалось, что мой супруг сам не верит своим словам.

— Здесь пятна крови, — прошептала я.

У меня снова закружилась голова, в глазах потемнело. Вспомнился рассказ Галунина о призраке картёжника, преследовавшего его три дня. Да, три дня… мне осталось всего три дня… В полузабытьи мне показалось, будто чья-то рука легла мне на плечо, я явственно чувствовала прикосновение тонких холодных пальцев.

* * *

Весь день я с ужасом ждала наступления ночи. Попытки мужа успокоить меня были тщетны. Он то кричал на меня, то ласково успокаивал — я лишь молча кивала ему, ожидая грядущего кошмара. Мои худшие опасения подтвердились, мне всю ночь снился призрак, протягивающий мне колоду.

— Продолжите игру! — настойчиво и отчаянно просил он.

В его глазах не было гнева, только боль и отчаяние. Я в ужасе просыпалась, но пугающее видение возвращалось, стоило мне вновь сомкнуть веки.

Из записей Смирновой-Россет [1]

Сегодня наша милая компания собралась в салоне Софии Карамзиной. Я была несколько взволнована, узнав, что Мишель тоже будет там сегодня. Мне стоит больших трудов играть с ним в приятельскую учтивость. В общих беседах он бросает на меня столь смелые взгляды, что я опасаюсь нашего разоблачения. Боюсь, но иногда мои ответные взгляды тоже весьма нескромны.

На этот раз между собравшимися завязалась мистическая беседа.

— Шесть дней назад при весьма странных обстоятельствах скончался господин Галунин, — печально произнесла Софи, — его супруга говорила мне, что Галунина преследовала колода карт, принадлежавшая картёжнику-самоубийце…

— Верно, — вспомнила я, — она говорила и мне, как однажды нашла эту колоду утром на письменном столе. Они вернули её приятелю, кузену-наследнику того картёжника… но на следующий день колода снова появилась у них в доме… Этот кошмар продолжался три дня…

— Теперь бедняжка Галунина боится любых карт, — зашептались гости.