Гнев. История одной жизни. Книга вторая - [9]

Постепенно разговор иссяк, за день мы адски устали, и здесь, в теплой чайхане быстро одолевает сон.

Засыпая я слышу за тонкой фанерной перегородкой разговор двух мужчин:

— Не-ет, что ни говори, — заикаясь говорит первый,— но наверняка он попадет в рай. Он чест-тно жил...

— Честно шкуру драл с нас, — возражает ему второй.

— Не-ет, он торговал чи-истым терьяком. И да-аже в кредит давал.

— Это так, но усопший никогда ни о чем кроме денег не думал. А девятый стих шестьдесят третьей суры «Ко-рана»гласит: «Не давайте своему имуществу отвлекать вас от поминания Аллаха!..»

— О, всемогущий Аллах! — громко, так, чтобы слышали за стеною, говорит Аббас.— Возьми этого прохвоста-торгаша к себе в рай и дай нам спокойно уснуть сегодня.

Мы хохочем, а за стеною с минуту еще о чем-то шепчутся, но вскоре и там воцаряется тишина.

Рано утром, оставив в чайхане Аббаса и Рамо сторожить лошадей, мы с Ахмедом отправляемся к Арефу. Встретили его у ворот университета Медресе-навваб. Учитель куда-то торопился, но увидев нас, несказанно обрадовался и отложил все свои дела. Широко раскинув руки, Ареф пошел нам навстречу.

— Если зрение мне не изменяет... Здравствуйте, богатыри! Каким чудом?! Почему знать не дали о себе? Где остановились?

Ареф засыпал нас вопросами.

Первое, что бросилось нам в глаза — аккуратная черная бородка Арефа. Сорок дней назад, когда я в последний раз его видел, ее не было.

— Вы вдвоем?

— Нет,— отвечаем мы в один голос.— С нами Аббас и Рамо.

— А где они?

— В чайхане. Мы приехали вчера поздно, устали.

— Ну, вот что, друзья! Идемте ко мне. Отдохнете, поговорим.

— Мы уже отдохнули, господин учитель. Всю ночь нежились в теплой чайхане.

— Нет, нет,— не слушает нас Ареф.— Зачем говорить пустое. Не начинать же нам разговора на улице...

И в самом деле, как это мы с Ахмедом не сообразили сразу: затеяли спор в самом центре Мешхеда.

Жил Ареф рядом с Медресе-навваб, в небольшой с низким потолком комнатушке. На полу старенькая, но чистая курдская кошма, у единственного в два стекла окошка, письменный стол. В углу, на кошме сложена и прикрыта покрывалом постель. Кровати нет, да и вряд ли вместилась бы она здесь.

— Я ждал вас,— сказал Ареф. Заметно по всему, что ему хочется принять нас как можно лучше.— Что нового в Миянабаде?

Мы рассказываем обо всем, что произошло там в его отсутствие, стараясь не упустить ничего. То и дело перебиваем друг друга.

— А где Мирза-Мамед?— спрашиваю я Арефа.

— Он скоро будет. Да вот и он! Легок на помине.

Вошел Мирза-Мамед. Стройный, высокий. Выражение лица суровое, левая рука в кармане брюк, правая — за бортом пиджака.

Мы приветствуем друг друга, усаживаемся тесным кружком на кошме.

— Друзья!— начинает Ареф.— Я очень рад, что мы снова вместе. Сейчас особенно нельзя терять ни минуты. События в мире развиваются так, что английская политика на Востоке по всем швам трещит. Заморских «благодетелей» сейчас бьют на Кавказе и по ту сторону Ко-пет-Дага. Да и у нас в Иране им не мед! На днях новый командующий войсками Хорасана генерал Мухаммед-Таги-хан-Песян предложил им покинуть пределы страны... Есть и еще одна новость: в ближайшее время намечено увеличить численность жандармерии. Уже объявлено о зачислении в армию добровольцев.

— Может быть и нам?..— робко начинает Ахмед.

— Вот именно. Ваше место, друзья, в жандармерии. Что делать дальше — обсудим. А пока... отдохните денек-другой, познакомьтесь поближе с Мешхедом и подавайте заявления,— сказал Ареф.

Меня удивляет и восхищает всегда хладнокровие и рассудительность этого человека. В любой обстановке Ареф может принять самое быстрое решение. А потом, спустя некоторое время убеждаешься: решение это было единственно правильным.

Есть люди, которые делают свое дело на первый взгляд без особой страсти, не торопясь, с прохладцей. А рядом работают другие, у них все кипит, горит под руками. Но проходит час, и видишь: у первых дело спорится, а у вторых — нет. Почему?

Присмотришься повнимательнее и все станет понятно — в работе не спешка нужна, а сноровка.

Ареф из тех людей, кто каждый шаг, каждое слово тщательно обдумывает, взвешивает. Вот почему он никогда не предается панике. Даже, казалось бы, из самого безвыходного положения всегда находит выход.

...Мешхед с трех сторон стиснут горами. И лишь на западе открытый простор: там — долина. Та самая, по которой мы вчера въехали в город. Узкой полосой она тянется от Мещхеда до самого Ширвана.

Отвесных скал, что подпирают небосвод, мешхедцам показалось мало, и они обнесли город твердокаменными стенами. Был Мешхед похожим на крепость.

Все двенадцать городских ворот зорко охраняются, и проникнуть в город даже одному человеку незамеченным почти невозможно.

Мирза-Мамед провел нас по главным улицам города Бала-Хиябан и Паин-Хиябан. Улицы эти показались нам такими большими и красивыми, что Ахмед воскликнул:

— Это не Миянабад!

А я вспомнил наш Киштан. И, не знаю почему, подумал: «А все-таки Мешхеду далеко до Киштана. Там етолько соловьев...» и тут же я усмехнулся своим мыслям.

Из восточных ворот в горы ведет неширокая каменистая дорога. По ней то и дело проносятся роскошные, большей частью крытые экипажи.