Гнев. История одной жизни. Книга вторая - [23]

Я понимаю замысел Аббаса: врага нужно ошарашить ударом с тыла.

— Действуй, Аббас-хан!— кричу я.

Крепость молчит. Крепость ждет, когда я израсходую патроны и прекращу огонь.

— Та-та-та!.. — пулемет вздрагивает и умолкает. Патроны кончились. Но я, довольный, вытираю тыльной стороной ладони пот со лба. Аббас и человек десять ребят из третьего эскадрона под прикрытием моего огня покинули позиции, пошли в обход крепости.

А к утру Сангана пала. Ворвавшаяся в крепость под покровом ночи группа Аббаса внесла в ряды войск Му-хаммед-хана-Хазари панику и смятение, чего никто не ожидал. Там поднялся невообразимый гвалт, крики, беспорядочная стрельба, а вскоре распахнулись ворота крепости. Защитники ее в панике ринулись во все стороны, бросая оружие и не подчиняясь уже ни приказам, ни командам.

— Господин генерал! Крепость Сангана согласно вашему приказу взята. Противник понес большие потери. Эскадрон «Молния» потерял семь человек...

Таги-хан принимает рапорт. Он опечален гибелью воинов.

— Почтим память погибших минутой молчания! — говорит он.

Эскадрон замирает.

Так наша «Молния» получила боевое крещение и в первом же бою потеряла лучших воинов. Среди них был и Рамо...

Вместе с полковником Кава мы сидим в его палатке и обсуждаем положение в стране.

— Господин полковник,— говорю я,— насколько я понимаю, после ареста Кавам-эс-Салтане губернатором стал, Таги-хан.

— Точно так, господин ождан!

— Но в Мешхеде генерал почти не бывает. Сегодня — у нас, завтра — у Бехадера, послезавтра — у кого-то еще... А кто же управляет Хорасаном?

— Гражданскими делами в отсутствие Таги-хана ведает полковник Махмуд-хан-Новзари.

— Махмуд-хан-Новзари?— я не могу скрыть своего удивления. - Так ведь он расправлялся с повстанцами на Гилянском фронте! Действовал заодно с англичанами. Разве Таги-хан не знает этого?

— Знает,— отвечает Кава,— но ничего поделать не может. Сейчас пока не до этого. Война... Нужно победить здесь, а потом приниматься за таких молодчиков, как Махмуд-хан Новзари и Таджмамед-хан.

Трудно поверить: Таджмамед-хану Таги-хан доверил Кучанский фронт. Уж лучше поручить козе сторожить капусту. Таджмамед — один из влиятельных кучанских ханов, рассчитывать на его поддержку нельзя.

Пока под Кучаном боев нет, но в случае осложнений повстанцам несдобровать. Я это знаю наверняка. О Тадж-мамед-хане меня предупредил в свое время Ареф.

Но как все это объяснить Таги-хану?

— Гусейнкули-хан! Гусо! К тебе пришли. — Аббас толкает меня в бок. — Говорят — из Мешхеда!..

Я задумался, долго не могу поняты кто может прийти ко мне под Турбат из Мешхеда?

— Какой-то паренек,— разъясняет Аббас,— говорит, что вы с ним хорошие знакомые...

Вскакиваю и бегу к воротам огромного двора, в котором расположился наш эскадрон на ночлег. Это на окраине горного селения, через которое наш путь на Турбат.

— Курбан-Нияз!— у ворот я встретил именно Курбана, и удивление, радость мою трудно описать. — Не сон ли это?

— Т-с-с-с!— Курбан-Нияз подносит к губам палец.— Не шуми. Не мешай людям спать. Здоров ли ты, дружище?..

Мы крепко обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам. Курбан-Нияз хитро улыбается в усы и говорит:

— Думал, что и не встречу вас... Куда ни приеду — только вчера, мол, были здесь, а сейчас не знаем где. Неделю целую гоняюсь. Ну, как у вас дела?

— Не жалуемся. Бьем врага по всем правилам науки!

— А он вас?

— И он нас! Рамо убили. Того самого, с которым мы в ресторане... Помнишь? Друг детства...

— Помню...— Курбан-Нияз молчит, вспоминает храброго Рамо. Потом доверительно сообщает: — Большущий привет тебе и друзьям передает Ареф, Мирза-Мамед, Фейзмамед, Абдулло-Тарчи...

— Спасибо.

— Ареф строго наказал тебе: будь осторожен! Таги-хан допускает ошибки, которые могут... Ты же слышал, наверно, сейчас Хорасаном фактически правит Махмуд-хан-Новзари. Членам партии «Адалят» в Мешхеде очень трудно. На прошлой неделе головорезы напали на Арефа и Ахмеда.

Голос Курбана дрожит от волнения, и он умолкает.

— Они пострадали?..

— Арефа ранили... в руку... А Ахмед...

— Что с ним?

— Умер...

И опять молчание. Вот и Ахмеда нет. А давно ли мы вчетвером — Рамо, Ахмед, Аббас и я — вместе ехали в Мешхед... И сколько добра и счастья в жизни ждал каждый из нас! Мне почему-то вспомнился тот ненастный вечер, желтые фонари на улицах ночного Мешхеда.

— Кто командует войсками повстанцев в Кучане, знаешь?— неожиданно шепчет Курбан-Нияз.

— Могу сказать...

— Ареф предупредил: от Таджмамед-хана надо ждать страшных подлостей. Будьте в любую минуту готовы ко всему. А еще Ареф говорил, что из штаба могут поступать провокационные приказы...

— Был уже такой приказ. «Молнию» бросили на Боджнурд, а с полпути вернули назад.

— Они на все способны, сволочи!— зло выругался Курбан-Нияз. Но ничего, в армии Таджмамед-хана есть наши люди. Субхан Рамазан-заде один из них...

— Субхан-Рамазан-заде?

— Да. Ты его не знаешь. Он рекомендован самим Абдулло-Тарчи...

— Рамазан-заде... Что-то знакомое имя. Не служил ли он в ресторане «Баги-Милли»?

— Он самый! А ты, Гусо, молодчина, за полчаса почти весь Мешхед узнал.

— Этого человека я знаю. Приглашал его в наш эскадрон. Он обещал зайти, но не появлялся.