Гнев Божий - [70]

Остальные строения представляли собой домики, в большинстве своем без крыш и с потрескавшимися саманными стенами. Повсюду виднелись следы ожесточенного боя.

Как только мы въехали на центральную улицу Понеты, Начита сразу взял в руки свой старенький «винчестер». Но в поселке никого, кроме нас, не было, не считая ящериц, гревшихся на развалившихся стенах домов, да стаи черных воронов, наблюдавших за нашей машиной с самого верха разрушенной звонницы. Я остановил «мерседес» в центре площади рядом с высохшим фонтаном.

Вынув фляжку с водой, прополоскал горло и передал ее Начите. Несколько воронов, взлетев с колокольни, огласили окрестности своим мерзким криком. Солнце скрылось, и я непроизвольно поежился, снова ощутив себя кельтом.

— Мрачное место. Много людей здесь погибло, — угрюмо произнес Начита.

Я кивнул ему в ответ.

— Чтобы оценить обстановку, подождем их на въезде в поселок.

На краю поселка мы нашли строение с тремя уцелевшими стенами. Лучшего укрытия для машины не придумать, решил я и без проблем загнал «мерседес» внутрь домика. Затем мы вернулись к тому месту, где дорога делала зигзаг, и вскарабкались на вершину скальной гряды, поросшей густым кустарником.

Сверху нам открывался вид на дорогу, по которой должен был проехать отряд Томаса де Ла Плата. Начита распугал затаившихся в кустах змей, после чего мы залегли и стали ждать. У меня был при себе пулемет «томпсон», а у Начиты — «винчестер». Если мы откроем огонь по бандитам, то в перестрелке может пострадать Виктория, подумал я. В такой ситуации слишком многое зависело уже не от нас, и это больше всего меня беспокоило. Никогда прежде, участвуя в подобных операциях, я не волновался за чужую жизнь так, как сейчас.

Я откинулся на спину, положил голову на сомбреро, затянулся сигаретой и, прищурившись, уставился глазами в пустоту, пытаясь в мельчайших подробностях представить себе состояние Виктории. О чем она в эту минуту думает? Уверен, она нисколько не сомневается, что мы с Начитой придем ей на помощь. Ведь по-другому поступить мы не могли.

А Томас де Ла Плата? Невозможно было предугадать, на что способно это дикое животное. Этот сложный человек через многое прошел. Годы тюрьмы, лишение воинского звания, унизительное положение, в котором он теперь находится ради дела, в которое свято верит, долгая борьба и оставленные после себя горы трупов не могли не сказаться на формировании его образа мышления.

Тем не менее другие люди, повидавшие на своем веку не меньше страданий, чем он, все же сумели сохранить человеческое лицо. В Томасе же пробудились самые дикие инстинкты, и такого, как он, следовало опасаться.

Я, должно быть, задремал, а Начита, по всей вероятности, решил пока меня не беспокоить. Когда же он все-таки резким толчком разбудил меня, был уже вечер. Долина окрасилась в фиолетовые тона, опускавшееся за горизонт солнце было похоже на огромный оранжевый шар.

В вечернем воздухе отчетливо был слышен топот копыт. Я, осторожно раздвинув ветви кустарника, посмотрел на дорогу. Вверх по склону в нашем направлении двигался отряд запыленных всадников. Было видно, что дорога утомила как людей, так и животных.

Нам не повезло и на этот раз: Томас де Ла Плата и Виктория ехали на одной лошади. Она сидела впереди, а он, обхватив ее с обеих сторон, держал в руках поводья. В такой ситуации открывать огонь по бандитам было бы сущим безумием. Мы с Начитой неподвижно лежали в кустах и наблюдали, как они въехали на центральную улицу поселка и направились в сторону площади.

— Я отвлеку их внимание на себя, Томас оставит присмотреть за Викторией кого-нибудь одного, не больше, и ты сможешь легко с ним справиться, — сказал я Начите.

— А как вам это удастся, сеньор?

Я коротко посвятил индейца в свой план.

— Вас ждет неминуемая смерть. Вы это понимаете? — произнес Начита.

— Может быть, настало время рискнуть, — ответил я, пожав плечами. — Твоя задача не допустить, чтобы Виктория попала в перестрелку. Вот что я от тебя хочу, не более. Что бы ни происходило, обо мне не думай.

Не испытывая ни малейших колебаний, я продрался сквозь кусты и спустился к подножию скального возвышения, на котором мы только что прятались. Я был полон решимости сделать, что задумал. Пусть это будет мой конец, но я ни за что не отступлю. Пробил мой час.

* * *

Не поднимая излишнего шума, мы с Начитой выкатили «мерседес» из развалин, и я, положив «томпсон» на переднее сиденье, уселся за руль. Когда я нажал на педаль, мощный рев автомобильного двигателя разорвал тишину над поселком, и «мерседес» по узкой улочке покатил в сторону площади.

По площади, держа Викторию за руку, в направлении церкви шел Томас де Ла Плата. Его люди, ведя под уздцы лошадей, следовали за ними. Резко остановив перед бандитами машину, я успел заметить на их лицах неподдельное изумление, мгновенно развернулся и направил автомобиль обратно по той же улочке, по которой только что въехал на площадь. Вдогонку мне зазвучали выстрелы. Ветровое стекло задрожало, и я инстинктивно пригнул голову, успев при этом повернуть руль, чтобы не снести угол неожиданно возникшего передо мной саманного домика.