Гнев Божий - [69]

— Эта Понета, — сказал я, — что она из себя представляет?

— Небольшой поселок с двумя или тремя улицами и разрушенной церковью, стоящей на краю ущелья. В начале революции это был опорный пункт правительственных войск. Там прошли тяжелые бои, большинство населения погибло, а те немногие, кто уцелел, разбрелись по всей стране.

Подойдя к гостинице, мы свернули на задний двор, где стоял с опущенным брезентовым верхом «мерседес». В машине я нашел карту, которой снабдил нас Бонилла, и развернул ее на переднем сиденье.

— Долго туда добираться?

— Часов пять или шесть, сеньор. Чуть меньше, чуть больше, зависит от лошадей. Ширина Долины Ангелов — миль двадцать. Местность пустынная, воды нет. Там надо быть осторожным.

— На сколько, ты думаешь, они нас опережают?

— На час-полтора.

— Сможем их догнать до того, как они попадут в Понету?

— Возможно, если возьмем с собой сменных лошадей, но как только мы обнаружим себя, Томас сразу же убьет Викторию.

Я снова посмотрел на карту, остановив свой взгляд на большом пустынном участке местности, где располагалась Долина Ангелов, и тут, как мне показалось, нашел простое решение.

— А что, если нам попробовать добраться туда первыми и подождать их?

— Сеньор? — промолвил Начита, удивленно подняв брови. — Как же нам это удастся?

В ответ я хлопнул рукой по баранке «мерседеса» и радостно произнес:

— На ней. Как видишь, ничего невозможного нет.

Я впервые увидел на лице старого индейца улыбку.

* * *

Прощание с Мойядой было трогательным. Морено никак не хотел нас отпускать, заявив, что уже послал гонца к Кордоне в Хуанчу и что мне следует дождаться приезда лейтенанта.

Перед посадкой в «мерседес» он со слезами на глазах крепко обнял меня и похлопал по спине, видимо посчитав, что живым меня больше не увидит. Интересно, что никто из присутствующих при прощании так и не вызвался составить нам компанию. Подхваченная ими фраза: «С Богом!» — которую произнес Морено напоследок, гулким эхом долго звучала у меня в ушах.

* * *

Я с радостью покидал Мойяду, и причин для этого было предостаточно. Теперь я знал, что никогда больше не увижу этот городок, так как приехать сюда снова желания у меня не было.

В конце концов, Ван Хорн, кем бы он ни был, погиб за тех, кто не был в состоянии постоять за себя. Оправданий их безволию найти можно было много. Убогая жизнь, которую они влачили, долгие годы страданий, выпавших на их долю, привели к тому, что насилие и жестокость стали восприниматься ими как само собой разумеющееся. Они не только не могли защитить себя, но и не хотели даже пошевелить пальцем, чтобы помочь другим.

Думая о них, я испытывал сильное чувство горечи. Меня тошнило и от них, и от той гнилой земли, на которой они жили, называя ее почему-то страной. Мне удалось подавить в себе раздражение, и я сбросил скорость, чтобы без риска взобраться вверх и миновать горный перевал. Когда мы катили вниз, дождь начал ослабевать, а туман рассеиваться. Съехав с невысокого склона, мы оказались в огромной долине, усеянной мескитовыми деревьями и огромными кактусами. Миновав обрамляющие долину заросли акации и кустарника, растущих по пологим склонам ущелья, мы въехали на плоскую песчаную равнину.

Нажав на тормоз, я остановил машину. Начита, выскочив из «мерседеса», обежав вокруг, вскоре вернулся обратно.

— Как я и думал, они поехали этой дорогой. На земле остались их следы.

На военной карте полковника была четко обозначена старая горная дорога. Она брала начало в долине, где мы теперь находились, и уходила от нее резко в сторону. Судя по карте, эта вытянутая почти в прямую линию дорога была кратчайшим путем до Понеты. Двадцать миль, возможно, чуть меньше, половину из которых нам предстояло преодолеть по горам.

Это был наш шанс, не воспользоваться которым я просто не мог. Как только Начита занял свое место в автомобиле, мы тронулись в путь. Проехав в восточном направлении по самому краю пустынной местности около пяти миль, свернули на север и проскочили оставшуюся часть равнины, покрытую спекшейся под жарким солнцем смесью песка и глины, со скоростью двадцать пять миль в час, которая Начите, должно быть, показалась просто бешеной.

* * *

Мы благополучно достигли противоположной стороны долины и, оказавшись у подножия горной гряды, повернули на запад. Преодолев еще несколько миль по краю долины, машина подъехала к тому месту, откуда с узкого провала между горами и начиналась та самая дорога. Все было в точности как на карте полковника Бониллы.

Я сбросил скорость. Дорога круто шла вверх по поросшему тополями и мескитовыми деревьями склону, на верхнем участке которого виднелись одиноко стоящие сосны. Далее склон уходил резко в сторону, и мы, прижавшись почти вплотную к скалистому горному отрогу, на медленной скорости обогнули торчащую из-под земли скалу и, оказавшись на самом верху ущелья, увидели перед собой Понету.

Поселок оказался гораздо больше, чем я предполагал, и, судя по размеру каменной церкви с огромной плоской крышей, когда-то играл важную роль в жизни этой части Мексики. Церковная звонница была сильно повреждена, скорее всего, в результате артиллерийского обстрела.