Гнёт ее заботы - [182]
― Там… кровь, ― заставил Кроуфорд произнести свое тело, ― на подошве… нашего левого ботинка. Не сотри ее или не угоди в воду, прежде чем сойдешь на берег.
Гондольер ступил на маленький плавучий причал, который выдавался на несколько ярдов в воду, и сверху протянул Джозефине руку, помогая ей выбраться из гондолы, а затем передал ей сумку и трость.
Кроуфорд обнаружил себя отказывающимся от предложенной помощи, а затем запрыгивающим одной ногой на причал и скачущим по глухо вторящим доскам к нижней из каменных ступеней. Одному богу известно, что подумал об этом гондольер.
Очутившись на мостовой, он на мгновенье застыл на одной ноге. ― Так вот значит как это, ощущать здоровую правую ногу, ― произнес Байрон голосом Кроуфорда.
― Только не пытайся проделать тоже с левой, ― тем же ртом произнес Кроуфорд. Он уже начинал привыкать к воде в ванне и мог говорить, не клацая при этом их ставшими на время общими зубами. ― Пуля, угодившая в меня в Риме, черте что устроила с мускулами бедра.
Байрон опустил левую ступню и прижал ее мокрую подошву к ступени.
Словно шелест спущенной стрелы, затухающий в одних ушах, а затем достигающий других, Кроуфорд почувствовал, как фокус внимания покинул сидящее в ванной тело и переместился в тело стоящее на ступенях.
― Вот ты и здесь, ― напряженно сказал Кроуфорд. ― Действуй.
Кроуфорд расслабился в ванной и просто позволил своему телу действовать по своему усмотрению, словно наездник, доверившийся лошади, что знает дорогу.
Байрон неуклюже шагал по идущей вдоль канала мостовой, очевидно из-за своей всегдашней привычки переносить вес на левую ногу, и срывал обертывавшую сердце бумагу.
― Я Байрон, ты понимаешь это? ― спросил он Джозефину, которая неверной походкой шла рядом. ― Хотя и в теле Айкмэна?
Джозефина сосредоточенно нахмурилась, но, в конце концов, кивнула. ― Да, ― сказала она. ― Ты собираешься освободить глаз, чтобы он мог перескакивать от одной сестры к другой, а затем ты хочешь поймать его с помощью сердца.
― Замечательно, а теперь, чуть погодя, мне будет нужно, чтобы ты отошла от меня, оставалась в стороне и наблюдала за мной и людьми вокруг меня; я буду сильно занят, и легко могу что-нибудь упустить. Веди себя словно туристка, выбравшаяся за покупками. Какого черта, покупай что-нибудь ― Айкмэн, сколько денег у тебя еще осталось? ― Э-э, около двух сотен лир ― Две сотни? Это из двух то тысяч? Кони и карета, полагаю, тоже канули в небытие? ― Э-э, да ― Дьявол меня разбери! Кроуфорд почувствовал, как Байрон стискивает его кулаки. ― Ну, если нас здесь не убьют, мы поговорим об этом позже. Где они? ― В правом кармане нашего пиджака.
Байрон отыскал купюры и протянул их Джозефине. ― Вот, держи. В любом случае, купи какой-нибудь туристический хлам, но только не забывай наблюдать за всеми, кто обращает на меня внимание, особенно за солдатами. ― Уяснила?
― Да, ― ответила Джозефина. ― Тебе нужна твоя… трость?
― Нет ― этой ночью работы для клинка, похоже, не будет. Но если все же до этого дойдет, она тебе понадобится для самозащиты.
Они миновали мрачный, поддерживаемый колоннами фасад здания, что несколько столетий назад было городской тюрьмой, и достигли начала Соломенного Моста[430], каменного моста через узкий канал сбоку от Дворца Дожей.
На полпути через мост Байрон остановился, и Джозефине указал, а для Кроуфорда посмотрел, вверх по темному узкому каналу на арочно-крытый Мост Вздохов[431], который выглядел в тусклом свете, словно лишенный челюстей череп, втиснутый между стен этих двух грозных зданий.
― По этому мосту заключенных из тюрьмы доставляли к месту казни посреди двух колонн установленных на Пьяцца. Хвала Небесам, что мы идем не по нему ― хотя мы идем по мосту ему параллельному. Не останавливайтесь, ― невольно добавил он, когда Кроуфорд на мгновенье вернул себе речь.
Байрон рассмеялся и возобновил свой хромающий шаг. ― Да, ты точно больше не подвержен их заразе, Айкмэн, ― сказал он. ― В тебе совсем не осталось поэзии.
Он повернулся к Джозефине и продолжил, ― Запомни, если какие-нибудь солдаты посмотрят на меня и направятся ко мне, я хочу, чтобы ты закричала во весь голос. Притворись, что увидела мышь, или еще что-нибудь. А если они нацелят на меня ружья, кричи несколько раз, словно у тебя приключилась истерика. Ты все поняла?
Джозефина вздохнула, и Кроуфорд подумал, что это хороший знак. Очевидно, ее пугала даже мысль о том, что придется устроить такое представление. ― Да, ― ответила она.
― Хорошо. Они подошли к нижним, установленным на широченные основания колоннам Дворца Дожей. Им потребовалась минута, чтобы хромая и пошатываясь миновать здание и дойти до того места, где по правую сторону от них распахнулась Пьяцца.
Колонны Грай были всего лишь в дюжине ярдов от них и Кроуфорд, наверное, вздрогнул бы, если бы в этот миг управлял своим телом ― одни лишь мраморные основания колонн были высотой в полтора раза выше человеческого роста, а широкие каменные столбы возносились высоко вверх, казалось, врастая в темное ночное небо.
Вдруг раздался колокольный звон ― бронзовые фигуры на вершине часовой башни Кодуччи
