Гнэльф - [13]

– Дамы и господа! Минутку внимания! Сегодня вас ждет сюрприз… Как вы понимаете, плохих сюрпризов в «Райском уголке» не бывает, поэтому наш сюрприз из разряда приятных…

Эд повернулся к оркестру и взмахнул руками. Грянула музыка, веселая и ритмичная. Микки, пританцовывая и улыбаясь во весь рот, вылетел с микрофоном на сцену. Он пел отлично, и через минуту завел публику так, что она стала ему дружно подпевать и аплодировать.

Даже седой старик в роговых очках и с длинными усами под крючковатым носом вынужден был лениво похлопать в ладоши и изобразить на своем лице радостную улыбку. Старик сидел в углу, за дальним от сцены столиком. Он очень боялся, что несмотря на парик и грим, кто-нибудь из посетителей узнает в нем знаменитого профессора Гейзеровского. Но уходить из бара он не спешил: он надеялся улучить момент, когда сможет, все-таки, поймать шельмеца-гнэльфа и доставить его в клинику для дальнейших наблюдений.

Сидеть просто так было не совсем удобно, и профессор сделал официанту заказ. Когда графинчик с водочкой и закуска оказались у него на столе, Аркадий Борисович взглянул на часы: было ровно десять часов вечера. Профессор подумал и налил себе рюмочку спиртного.

В двенадцать часов графин опустошился. Гейзеровский сидел, опершись подбородком на сжатый кулак, и осовелым взглядом смотрел на сцену, где пел и танцевал, свежий как огурчик, гнэльф Микки. Усы профессора «переехали» на правую щеку, а парик переместился на левое ухо, но их обладатель не чувствовал этого. Он только сидел и смотрел, и лишь изредка подслеповато моргал глазами, оглушенный музыкой и спиртным. Потом он незаметно для себя самого опустил усталые веки и уже не поднимал их до конца представления.

Глава двадцатая

Официант выпроводил Аркадия Борисовича из бара на улицу самым последним.

– Возьмите ваш портфель, – сказал он профессору и подал ему забытую под столом вещь.

– Спасибо, там мой револьвер! – обрадовался Гейзеровский.

– Еще вы оставили это, – официант протянул профессору пучок рыжей шерсти.

– Это? – удивился Аркадий Борисович. – А что это?

– Ваши усы, я нашел их в салате.

– Странно… Что они там делали?

– Наверное, снимали пробу.

Официант вручил Гейзеровскому усы, заботливо поправил ему парик и сказал на прощанье:

– Всего доброго, заходите еще. А сейчас примите аспирин и ложитесь спать.

И он закрыл дверь за подгулявшим посетителем.

– А где гнэльф? – вспомнил профессор. – Где гнэльф?!

Но ему уже не ответили.

Глава двадцать первая

По вечерам на эту улочку десятками выходили на промысел ярко накрашенные девицы. Выбор был большой, на любой вкус. Аркадий Борисович медленно ехал в машине вдоль улочки, прижимаясь поближе к тротуару, и придирчиво высматривал орудие для своего нового замысла.

Вдруг он увидел смазливую девчонку невысокого роста, но с пухленькими формами, одетую не так вызывающе, как остальные жрицы любви, и, поравнявшись с ней, быстро затормозил.

– Хочешь заработать, красотка? – спросил он девушку, выглядывая в открытое окно.

– А почему бы и нет? Подышать свежим воздухом я еще успею.

Гейзеровский распахнул дверцу и усадил незнакомку рядом с собой.

– Тебя как зовут?

– Катя.

– Я так и думал… Ты хочешь посидеть в баре, послушать музыку?

– Всухомятку?

– Закажешь все, что захочешь.

– Тогда поехали. Мы зря теряем время!

Автомобиль профессора тронулся с места и покатил, набирая скорость, в сторону «Райского уголка».

– В баре я покажу тебе одного человека, – начал давать Аркадий Борисович инструкции девушке, – тебе нужно будет его соблазнить. Получишь большой гонорар, если тебе это удастся.

– А если нет?

– Получишь пол-сотни баксов за потерянное время. Но тебе удастся: этот парень – любитель поволочиться за девушками.

– Зачем же такому помощь? Обычно такие типы обходятся без посредников.

– Он – лилипут.

– Боже, это что-то новенькое в моей практике!

– Но ему часто кажется, что он – обычный человек. Учти это и веди себя соответствующим образом.

– А куда мы с ним пойдем? У него есть дом или квартира?

– Есть. Но будет лучше, если ты пригласишь его в отель. В «Карамболе» я снял для вас номер, сам я тоже буду рядом.

– В «Карамболе»? Это – чужая территория, могут возникнуть неприятности…

– Чепуха! – Гейзеровский досадливо махнул рукой. – Ну, вот мы и приехали…

Он припарковал машину на автостоянке неподалеку от бара и повел Катю в «Райский уголок», где уже вовсю гремела музыка и откуда доносился задорный и веселый голосок новой поп-звезды Малютки Мика.

Они сели за столик в укромном местечке, и Аркадий Борисович, сделав официанту заказ, приступил к последним наставлениям.

– Ты видишь солиста, Катя? – спросил он и чуть заметно повел головой в сторону оркестра.

– Вижу, у меня хорошее зрение. Боже, как он мал!.. Интересно, что мы будем делать с ним в постели?

– Он тебе сам об этом скажет. Не отвлекайся, ты пропустишь самое главное.

– Я вся внимание! – Девушка выпила шампанское и, поставив фужер на стол, с преувеличенной серьезностью уставилась на профессора.

Аркадий Борисович достал из кармана маленький пакетик и передал его девушке.

– Это – снотворное. Подсыпь ему в рюмку, когда будете в отеле.

– А это не мокруха? – спохватилась девушка, и в ее глазах промелькнул непритворный испуг.