Гляжусь в тебя, как в зеркало - [12]

Часть 10

Разбудила ее мигающая багровая пелена и какой–то воющий звон в голове. И на фоне всего этого мерцало огромное «Внимание! Опасность!». Ольга почувствовала странный лекарственный запах, исходящий от ее одежды. Видимо, ее чем–то отравили. Еще, обостренные чувства сообщили ей, что находится она уже не в гостинице. Запах был совершенно другой. Помещение было маленьким, и находилась она в нем не одна. Еще она поняла, что ее руки связаны в запястьях за спиной. А также, зачем–то были связаны локти веревкой, обернутой вокруг тела. И сразу же поняла, что освободиться от нее будет не трудно, достаточно нескольких сильных движений руками. Поняла, что от веревки на запястьях избавиться будет уже труднее, но для начала, руки можно будет выправить из–за спины вперед. Но, для всего этого нужно встать. Ноги были свободны. Тело не болело, значит, ее не били. Но она чувствовала себя как будто пьяной. Все–таки это отрава, подумала она. Отрава, которой ее заставили надышаться. Также отсутствовала верхняя одежда. Она чувствовала на себе только исподнее. После проведенной ревизии своего тела, все еще не открывая глаз, она начала прислушиваться к окружающему. Рядом разговаривали несколько мужчин. Голосов было два, и кто–то еще шарился возле них молча.

— Я ж тебе объяснял кого тащить, — сипло возмущался один из присутствующих.

— Дык, сказал же ту что в дом зашла, в плаще с рюшками. Ну и, вот тебе девка с рюшками, — негромко оправдывался второй, — да и во дворе сам мог глянуть, кого притащили.

— Во дворе темно было, — отрезал сиплый, — ну и куда ее теперь девать?

— Обратно тащить? — угрюмо полюбопытствовал его товарищ.

— Куда теперь обратно?! Увидят, крик поднимут, — досадовал первый.

И тут вмешался третий:

— Можно цыганам продать, пока они тут проездом. Девка ничего так собой. Даже очень. Немало выторговать можно.

— Так у нее хозяева есть, — возразил первый.

— И что? Пусть найдут сначала. Да она и сама сбежать могла. Ну и будет беглая, — объяснил третий.

Двое его сообщников издали одобрительные звуки. А третий сказал:

— Только это, я ее сначала того… Глянулась она мне.

— А чего это только ты? — угрюмо поинтересовался сиплый.

— Почему только я? — удивился грязный умник, — и ты бери, мне–то что за дело. Я за себя сказал.

— А я подожду пока очнется, — вставил второй, — а то как с мертвячкой, тьфу.

— А мы не баре, мы и с мертвячкой можем, — закудахтал сиплый подобием смеха.

И двое бандитов зашуршали в направлении Ольги. Которая решила, что просто лежать больше уже нельзя.

Ее тело в два счета оказалось на ногах, опрокинув обоих бандитов. А тот, что был в стороне, смотрел на нее широко открывшимися глазами. Но минутное удивление тут же сменилось злостью всей компании.

— Вот суука! — протяжно заявил умник, у которого из головы, ударившейся о какой–то ящик, текла кровь.

Ледяным приказным тоном Ольгазаявила ему в ответ, обращаясь ко всем:

— Лежать. — и добавила, — Если не хотите умыться кровью.

Глаза сиплого бандита начали наливаться яростью.

— Да ты курва что о себе думаешь?!

Он попытался вскочить на ноги, но не успел. Правая нога Ольги жестко врезалась в его подбородок. Он чего его голова стремительно врезалась в стену рядом с ним. И он затих. Умник как бы незаметно попытался вынуть нож.

— Сломаю руку. Или шею, — прямо посмотрела ему в глаза Ольга.

Рука бандита безвольно упала на пол. Девушка, все еще смотря на него, велела:

— Нож мне. Ногой отодвинь. И без глупостей.

Бандит подчинился. Вскоре ее руки были свободны.

Не пострадавший бандит все еще не встревал. Он молча отступил к стене и очевидно пытался что–то сообразить. Но, это ему пока не удавалось.

— В общем так, — без эмоций известила собравшихся Оля, — сейчас все отойдут к тому типу, что валяется в углу. А я выйду за дверь. И если услышу хоть какой–то шорох, то никто, кроме меня, живым отсюда не выйдет. Ясно?

Никакой реакции от бандитов не последовало.

— Ясно? — вновь повторила она.

И они, наконец, молча закивали. Когда ей освободили проход, она спокойно, не оборачиваясь, вышла. Ей не мешали. Она прошла по небольшому коридору и увидела еще одну дверь. Рядом с которой валялась на полу накидка несчастной девушки. Подобрав ее и отодвинув задвижку, Оля оказалась на улице. Где уже рассвело. И тут, кровожадный демон, вселившийся в ее тело, покинул его. Дрожа, она прислонилась спиной к деревянному забору. Произошедшее несколько минут назад шокировало ее гораздо больше, чем ее похищение. Она ли это была? Была ли она именно такой, в то время, которого не помнит? Во время происшествия, она запомнила, что чувствовала себя не как женщина, но и не как мужчина. А как какой–то бесполый… солдат. Если это возвращающиеся к ней отголоски памяти, то как она могла им быть? Женщина не могла быть солдатом. И тем не менее, каким–то странным образом, четко и ясно понимала, что была им. Всем телом ощущая достоверность этого воспоминания. Дрожь не прекращалась. Но Оля поняла, что дрожит уже не от шока, а от холода. Она стояла на улице в одном исподнем, и на нее оборачивались прохожие. Девушка набросила на себя накидку и опустила капюшон. Привела свои мысли в относительный порядок и стала соображать, как ей вернуться в гостиницу. Приставать к людям в таком виде ей не хотелось. И тут она увидела вывеску таверны. Вчерашняя болтливая прачка рассказывала о ней. Гостиница была совсем недалеко, и Оля примерно представляла, как до нее добраться. Игнорируя недоумение зевак, она направилась в нужном направлении.