Глупость или измена? Расследование гибели СССР - [194]

.

Следовательно, союзный парламент к определению даты 20 августа как начала подписания Союзного договора не имел никакого отношения. Более того, поручив доработку, согласование, а затем и подписание нового Союзного договора специальной союзной делегации, он установил, что подписание договора должно состояться на съезде народных депутатов СССР: «Полномочным делегациям, - говорилось в решении Верховного Совета СССР, - согласовать с делегациями полномочных представителей республик окончательный текст Договора», имея в виду подписать его на Съезде народных депутатов СССР» [3160], который тоже планировался на осень [3161].

Откуда же взялась дата 20 августа?

Можно встретить утверждение, правда, без ссылки на источники, будто бы такое решение было принято на последней ново - огаревской встрече 23 июля [3162]. Между тем А.И. Лукьянов пишет, что, «одобрив в целом проект Союзного договора, участники встречи в конечном счёте пришли к выводу о целесообразности подписания договора в сентябре - октябре 1991 года, имея в виду провести это подписание на Съезде народных депутатов СССР с приглашением на него всех полномочных делегаций. Поддержка Горбачёвым именно такого порядка заключения Союзного договора зафиксирована в стенограмме ново - огаревской встречи» [3163].

Это значит, что новая дата - 20 августа - появилась между 23 июля и 2 августа и не была согласована с Верховным Советом СССР.

Что же заставило М.С. Горбачёва изменить свою позицию в данном вопросе? И когда именно это произошло?

Как явствует из записки Г.Х. Шахназарова на имя М.С. Горбачёва от 27 июля 1991 г., в этот день данный вопрос ещё не был решён, так как Г.Х. Шахназаров рекомендовал заявить на предстоящей встрече с Д. Бушем: договор готов, ждём Украину [3164].

Оставался он открытым и утром 29 - го, когда Г.Х. Шахназаров внёс в своё первоначальное предложение один существенный корректив: или объявить от нашего общего имени, что всё готово, ждём Украину, рассчитываем подписать где - то в сентябре; или «начать подписывать в ближайшие дни. Не обязательно всему Союзу» [3165].

Из воспоминаний М.С. Горбачёва, Б.Н. Ельцина и Н.А. Назарбаева явствует, что 29 июля они снова, на этот раз «конфиденциально», встретились в Ново - Огарёве и продолжили обсуждение вопроса о подписании нового Союзного договора [3166]. Причём, по утверждению А.С. Черняева, «пьянствовали» «до 3 утра» [3167].

Касаясь этой встречи, А.И. Лукьянов пишет, что именно тогда «Горбачёв предложил президентам России и Казахстана начать подписание проекта не в сентябре - октябре, как это было установлено раньше и подтверждено Верховным Советом СССР, а буквально через три недели - 20 августа». Было ли поддержано это предложение, Анатолий Иванович не пишет [3168].

Утвердительно на этот вопрос отвечает бывший американский посол Д. Мэтлок: «29 июля 1991 года, - читаем мы в его воспоминаниях, - Горбачёв провёл весь день с Ельциным и Назарбаевым на даче в Ново - Огарево. Они договорились назначить подписание союзного договора на 20 августа» [3169].

Итак, идея поэтапного подписания Союзного договора появилась в окружении М.С. Горбачёва 29 июля и рассматривалась во время его тайной встречи с Б.Н. Ельциным и Н.А. Назарбаевым 29–30 июля [3170].

Именно в это время, вечером 29 июля в Москву с официальным визитом прибыл Д. Буш [3171]. Несмотря на то, что главной целью его визита являлось заключение договора об СНВ - 1 [3172], он был введён в курс подготовки Союзного договора, ознакомлен с его содержанием и, несмотря на возражения посла, одобрил сам документ [3173]. При этом у него возник вопрос: «Почему задержалось его подписание?» [3174].

Вряд ли он мог возникнуть, если бы М.С. Горбачёв сообщил о намерении приступить к подписанию Союзного договора через три недели.

Это даёт основание предполагать, что окончательно новая дата - 20 августа была определена 30 июля на встрече с американским президентом.

В тот же день после встречи с Д. Бушем Б.Н. Ельцин заявил о М.С. Горбачёве: «Он уже сейчас нас не подведёт, как в январе, феврале, марте», «особенно после Лондона, где он дал гарантии» [3175]. Чем союзный президент подвёл российское руководство в январе - марте 1991 г., мы не знаем. Неизвестно и то, какие гарантии он дал «большой семёрке» в Лондоне.

Ю.А. Прокофьев утверждает, что в июле, видимо, накануне этой встречи, В.А. Крючков познакомил его с информацией о разговоре одного советского социал - демократа с Яношем Корнаи, во время которого венгерский экономист заявил, что дни СССР сочтены и уже в ближайшее время наступит час Икс, который назовёт семёрка 3]76. Не исключено, что в Лондоне советскому президенту было предложено не только ускорить процесс «развода» республик, но и указаны конкретные сроки.

В фонде М.С. Горбачёва хранится интересная записка о Союзном договоре, адресованная ему Г.И. Ревенко и Г.Х. Шахназаровым. В ней говорится: «Примерный график подписания может быть следующий. Открытие договора к подписанию - 20 августа. Подписывают РСФСР и Казахстан, 3 сентября - подписывают Белоруссия и Узбекистан, 17 сентября - подписывают Азербайджан и Таджикистан, 1 октября - Туркмения и Киргизия, в октябре (примерно 22 - го) подписывают Украина (возможно, Армения и Молдова) и союзная делегация.