Глубокая зона - [2]
– Дом ваш?
– Указано ли мое имя в документах? Нет. Дом принадлежит семье одной моей знакомой.
– Он, похоже, очень старый.
– Построен в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году. Юрайей Сэдлером. Судовладельцем.
– Какими судами он владел?
Мистер Адельгейд улыбнулся:
– Быстроходными. С большими трюмами и крепким экипажем. Он торговал рабами.
Вспомнился давешний чернокожий водитель.
– Ваш экипаж тоже впечатляет.
– Вы об Аду? Да. Он из Уганды. Можно сказать, цивилизованный.
Перед глазами возникли отрубленные конечности, младенцы с размозженными головами, и гость сменил тему:
– Дом огромен.
– Он гораздо больше, чем вам кажется. Капитан Сэдлер отличался необычными пристрастиями, даже для работорговца. Подвал просто необъятен: помещения с гранитными стенами и сливными отверстиями в полу. Чтобы глушить крики и смывать кровь, так мне рассказывали.
– Страшные времена. – Лучшего ответа не пришло в голову.
Мистер Адельгейд отхлебнул виски.
– Надеюсь, вы отужинаете со мной?
– Я на это рассчитывал.
– Вот и славно. Прошу вас, присаживайтесь.
Они сели за стол, накрытый на четыре персоны. На белой льняной скатерти сверкали хрусталь и серебро. Гость не привык к светским беседам, однако благодаря незаурядной натуре мистера Адельгейда вскоре стал ощущать себя героем зарубежного фильма, где за великолепно сервированным столом люди ведут бесконечные разговоры, интересные и ироничные. Говорили об отвратительной погоде в Вашингтоне, о том, как много работает гость, о регионе АфПак…[3] Одна тема плавно перетекала в другую. Рассказанная мистером Адельгейдом история об охоте на дикого кабана в России прозвучала остроумной выдумкой.
Между тем официант забрал у него пустой бокал, заменив наполненным.
– Начнем с устриц из Стрэнгфорд-Лоу? – произнес с улыбкой мистер Адельгейд, но тут же смутился: – Прошу меня простить… Вы их не любите?
От воспоминания о нескольких устрицах, съеденных за всю жизнь, стало тошно.
– Терпеть не могу.
Официант поставил серебряные тарелки со скользкими розовыми штуковинами в переливающейся скорлупе на подушку из колотого льда. Мистер Адельгейд кончиками пальцев поднес одну из них к губам, втянул в рот целиком и со смаком разжевал. Собравшись с духом, гость сделал то же самое. На вкус – очень сухое шампанское и чуточка соли. Приятно удивленный, он улыбнулся.
– Потрясающе, да? Ел бы их каждый день. – Мистер Адельгейд взял вторую. – Еще сегодня утром они находились в Ирландском море.
Есть же на свете люди, в чьем распоряжении роскошные дома в поместьях, по площади не уступающих графствам, огромные яхты, прелестные женщины, королевские напитки и еда. Изо дня в день неописуемые удовольствия, о которых иным приходится только мечтать.
Он не знал, как такого можно достичь. Теперь у него появился шанс выяснить.
Покончив с устрицами, мистер Адельгейд отодвинул тарелку и промокнул салфеткой губы.
– Итак, у вас очень важная работа в УПРБ. Это управление перспективных исследований и разработок в сфере биозащиты, не так ли?
– Да.
– Управление создано в две тысячи шестом году президентом Джорджем Бушем для борьбы с биотерроризмом и, среди прочего, отвечает за проект «Биощит»?
– Да.
– По-моему, интереснейшее занятие. Не будете ли вы любезны рассказать поподробнее?
Хозяин сделал паузу, пока официант менял блюда. Подали бархатистую, шоколадного цвета вырезку в ярко-красном соусе.
– Шварцвальдская оленина с мадерой и черными трюфелями, – объявил мистер Адельгейд.
Из бутылки с похожей на пергамент этикеткой хрустальные бокалы наполнились вином. Разумеется, он пил вино – случалось, и в очень дорогих ресторанах. Теперь он понял, что никогда раньше не пил отличного вина.
Сколько еще восхитительных вещей ускользнуло от него в этой жизни? Внезапно ему стало так жаль себя, что на глаза навернулись слезы. Гость торопливо поднес к губам бокал и сконфузился: несколько капель вина упали на безупречно чистую скатерть. Глаза на мокром месте, запачканная скатерть – он чувствовал себя неуклюжим и бестолковым в присутствии этого элегантного мужчины.
– Я занимаюсь микробиологией. БМЛУ.
– Простите?
– Бактериями с множественной лекарственной устойчивостью.
– Как в кино? Редкие микробы, и все такое?
Легкий внутренний протест.
– Называть их микробами все равно что называть бриллианты камнями. Это чудо эволюции. Они прекрасны. Представьте спиральную туманность на булавочной головке. Все цвета Вселенной…
– Вы говорите так, будто они – ваши друзья.
– Мы с ними ладим. Я отношусь к ним с уважением. И меня восхищают их достоинства.
– Какие, например?
– Поразительная скорость эволюции.
– Вы работаете в скафандрах?
– Иногда. На четвертом УБЗ.
– Поясните, что это – четвертый УБЗ?
– Четвертый уровень биологической защиты. Самый высокий. Положительное давление воздуха. Защитные костюмы «Кемтурион». Респираторы. Дезинфицирующий душ и бактерицидные ультрафиолетовые лампы. Шлюзовые отсеки. Небьющаяся лабораторная посуда.
Мистер Адельгейд кивнул, притронулся кончиками пальцев к правому уху. Дверь распахнулась, вошла Эрика, спокойная и уверенная в себе. Все в ней было совершенным: ноги, тело, лицо, глаза… Ни единая черточка не вносила даже толики дисгармонии в ее образ.
Микробиолог и специалист по подледному дайвингу Халли Лиленд прибывает на удаленную научную станцию на Южном полюсе. Это самое опасное место на Земле, где дуют ураганные ветры, царит смертельный холод и властвует непроглядная тьма. Халли предстоит помочь ученым завершить научную работу, начатую ее подругой Эмили Дьюрант, которая умерла якобы от передозировки наркотиков. В первую ночь своего пребывания здесь Халли случайно находит в комнате Эмили видеофайлы с записями, сделанными скрытой камерой. Из них становится совершенно очевидно, что Эмили убили.
В разных концах света убиты трое ученых. Связь между ними лишь одна: все они, независимо друг от друга, занимались исследованиями в области неископаемого топлива. Что же такого удалось открыть ученым и в какую тайну они проникли, поплатившись за знание собственной жизнью? Ответы на эти вопросы ищет Лэнгфорд Рейлли — бывший сотрудник спецслужб, а ныне адвокат и руководитель фонда, спонсировавшего исследования погибших. В ходе своего головокружительного и опасного расследования Лэнг сталкивается с осколками древней тайны, сохранившейся лишь в разрозненных древних письменах, начертанных тысячелетия назад в Синайской пустыне.
Фидель Кастро, переживший войну и множество покушений, мирно скончался от старости. Новым лидером Кубы должен стать его брат Рауль, готовый пойти на политику смягчения режима и сближения с США. Но не всем по нраву новые порядки: кто-то хотел бы захватить власть сам, а кто-то лишь рад подогреть конфликт и нажиться на беспорядках. Все это так и осталось бы внутренними делами Кубы, но неутомимый Дирк Питт из американского Национального управления подводных исследований, искавший сокровища ацтеков, совершил тревожное открытие: кубинские честолюбцы сделали разменной пешкой в своей игре Мировой океан, поставив мир на грань глобальной экологической катастрофы…
Занимаясь дайвингом у берегов Танзании, супруги Сэм и Реми Фарго находят на дне океана колокол с надписью «Офелия», испещренный внутри ацтекскими символами. Пытаясь выяснить судьбу корабля с таким названием, они попадают в местный музей с очень странными экспонатами, среди которых посох с набалдашником, сделанным из языка этого самого колокола. Оказывается, прежде колокол принадлежал давно забытому судну конфедератов. Но что означают ацтекские письмена? Заинтригованные Фарго продолжают расследование, не подозревая, что этим же делом интересуются силы куда более могущественные и влиятельные.
У США есть тайна, неизвестная даже президенту. Уже много лет секретное общество патриотов, включающее политиков, промышленников и ученых, работает над проектом невиданного масштаба: автономным поселением на Луне. Увы, но опасаясь внутренних угроз вроде предательства или некомпетентного руководства, они проморгали угрозу внешнюю. СССР стало известно о нарушающей международные соглашения лунной колонии – к тому же американцы уничтожили советский пилотируемый зонд. Вот-вот разразится настоящая война в космосе, от которой один шаг до новой мировой войны на Земле.