Глубокая зона - [108]

– Как ее зовут?

– Ленора Стилвелл.

– Как?!

– Ленора Стилвелл. Майор из Флориды…

– Я ее знаю, Дон. Это старшая сестра Мэри.

– Мэри, хозяйки магазина подводного снаряжения? Твоей подруги?

– Моей лучшей подруги. Боже, Дон, Ленора умерла?

– Пока нет. Ее состояние настолько ухудшилось, что решили перевезти ее в Штаты. Кстати, она тоже лежит в этом центре.

– Зачем ее потащили так далеко?

– В основном потому, что симптоматическая терапия здесь лучше. А при вспышке эпидемии есть два варианта. Локализовать каждую группу отдельно, то есть гасить маленькие очаги. Или собрать всех больных вместе. Наступает определенный переломный момент, после которого объединение становится безопаснее.

– Здесь есть еще такие больные?

– Около пятидесяти человек. Самые тяжелые случаи. Все лежат в одном большом изоляторе внизу.

Халли невольно зевнула, и Барнард направился к выходу.

– Загляну завтра. В шкафу я повесил для тебя чистую одежду.

Барнард ушел, закрыв за собой дверь. От лекарств тянуло в сон, но Халли больше не собиралась покидать Боумана.

– Как твоя рука? И бок?

Уил отступил на шаг назад, вынул правую руку из подвески, сделал ею три коротких прямых выпада. Затем достал из кармана монету, подкинул и поймал.

Халли в изумлении разинула рот.

– Как такое возможно? Я же видела твои раны.

Он ухмыльнулся.

– Помнишь, я говорил о технологии, ускоряющей процесс заживления, над которой работает ДАРПА? Называется «Суперцелитель».

– Да. Ясно… Зачем тогда подвеска?

– Для отвода глаз. В ДАРПА пока не готовы сделать это достоянием общественности. – Его глаза сияли. Осторожно, кончиками пальцев он прикоснулся к ее лицу. – Ну и вид у вас, доктор.

– Мы едва не погибли.

– Так близко от смерти я еще не был.

– С учетом твоей работы, полагаю, это о чем-нибудь да говорит.

– Да, мэм, вы правы. Знаете, если бы не ваши синяки, я бы уже вас поцеловал. Любовь, конечно, приносит боль, но поцелуи не должны.

Любовь? В груди поднялась горячая волна.

– Достань мне это исцеляющее средство. Тогда…

– Достал бы, если б мог. Мне его дали только потому… – Он умолк.

– Почему?

– Потому что им нужно, чтобы я был в форме.

– Уил, у меня накопилось столько вопросов…

– Ты заслуживаешь, чтобы на них ответили. Задавай.

– У тех двоих в военной форме был тот же заказчик, что и у Эла Канера?

– Не установлено.

– А выяснили, на кого работал Канер?

– Возможно. Совершенно тайная сеть, многофункциональная, видимых следов не оставляет. Сейчас этим вплотную занимаются профессионалы.

Халли зевнула. Ее опять тянуло в сон.

– Хочу услышать, как ты выбрался. Из пещеры. Ты обещал рассказать.

Промелькнувшее в его глазах выражение, мимолетное, но пронзительное, заставило ее встрепенуться.

– Что?

Боуман встал, пересел на край кровати. Она видела, что он борется сам с собой. Неужели ему снова помогло какое-то разработанное ДАРПА волшебное средство?.. Он вздохнул, поджал губы, потер лицо. По-видимому, принял решение.

– Ладно. Итак, Канер столкнул меня в реку. Об этом тебе известно. – Боуман потряс головой. – До сих пор не верится, что он меня так лихо обставил.

– Я проработала с этим человеком почти два года, Уил. Он и меня обвел вокруг пальца. Ты не виноват, что доверял ему. Никто из нас его не заподозрил. Даже Дон Барнард.

– Да. Парень играл на славу, этого у него не отнимешь… Ну так вот, через сто ярдов река впадала в колодец, посреди которого мне пару раз удалось глотнуть воздуха. Затем меня, как арбузное зернышко, вынесло в огромный зал.

– У тебя ведь ничего с собой не было – ни фонаря, ни еды…

– Фонарь, благодаря тебе, был. – Уил мягко коснулся ее руки. – Без него я бы точно погиб.

– Значит, этот зал сообщался с главным маршрутом, по которому мы все время шли?

– Вообще-то, нет.

– Но если нет, как ты выбрался? По каким-то воздушным потокам?

– Нет.

Боуман растерянно потер нос. Такую неуверенность Халли почувствовала в нем впервые.

– Тогда как же?

– В этом зале у реки был хороший песчаный берег. Такой манящий, что я мгновенно заснул.

– И?

– И мне приснился очень необычный сон.

Она вытаращила глаза.

– Что за сон?

– В нем ничего не было, только свет. Будто я бодрствую и смотрю на этот фантастический свет. Больше ничего, только свет, – повторил он, помотал головой и добавил: – Я проспал два часа.

– А потом?

– Проснувшись, я уже знал, как выбираться из пещеры.

Халли уставилась на него, открыв рот.

– Почему ты так смотришь? Да, это звучит странно, но… я вышел. Значит, что-то на самом деле произошло.

Боуман оглянулся проверить, закрыта ли дверь. Его встревоженный вид натолкнул Халли на мысль: он боится, как бы она не заподозрила его во лжи для прикрытия ДАРПА.

– Послушай, я уже жалею, что вообще заговорил об этом. Пообещай, что никому не расскажешь. Хорошо? Обещаешь?

И тогда Халли расхохоталась.

Боуман нахмурил брови. Она подняла здоровую руку.

– Я не над тобой смеюсь, Уил. – И рассказала ему свою историю: – В пещере я заблудилась. До сих пор не могу понять как. Заблудилась окончательно. От отчаяния я свернулась калачиком и заснула. И мне приснился тот же сон. Как будто я плыву в облаке света. Затем я проснулась… И уже знала, как выбираться.

Он уставился на нее точно так же, как она на него несколькими секундами ранее.