Глубина - [101]
Афанасьев очень надеялся, что вход через ремшлюз не стал достоянием широкой гласности – вспомнив это «милое» словцо, он скривился и сплюнул – так что в исследовательской зоне можно было не опасаться нападения с воды. Во всяком случае – не слишком опасаться.
Штурмовики, хоть и застигнутые врасплох, все же были хорошими солдатами, а потому уцелевшие после первой атаки вскоре опомнились и начали стягиваться поближе к командирам. Какими бы словами рядовые и сержанты ни костерили своих офицеров «на гражданке», в бою их, точно маленьких детишек к родителям, тянет к начальству. Командир знает, что делать, а это вселяет спокойствие и уверенность…
Со стороны наступающих снова взревели автоматические гранатомёты. Виктор тронул за плечо штурмовика с длинной, похожей на противотанковое ружье снайперской винтовкой. Тот оскалился, кивнул и, извиваясь, словно удав, потёк к углу караулки.
– Ракетомёту – приготовиться! – передал Афанасьев. – Огонь – сразу, как эти сволочи заткнутся.
Он по-пластунски добрался до другого угла, осторожно выглянул… Ага, вон они. В голове словно защёлкал баллистический вычислитель: «Расстояние до цели… угол поражения… площадь накрытия…»
Гулко, словно туберкулёзник в бочку, кашлянула винтовка снайпера, и тут же Виктор вскочил на ноги. С положения стоя накрыть второй гранатомёт оказалось не в пример удобнее, и, уперев свой автомат в обломок стены, он дал длинную очередь своими гранатами.
Позиция противника окуталась пылью, полетело каменное крошево. Оба гранатомёта замолкли, и тут же взвыли ракеты. На мгновение поднялись чёрно-огненные кусты разрывов.
Из этого апокалипсиса вылетело что-то тёмное. Узнать в летящем объекте человека можно было только при достаточно развитом воображении.
Грохнул взрыв, куда мощнее, чем ракетный. «Боеприпасы нащупали, – понял Виктор и дал ещё одну очередь. – Однако долго мы не продержимся…» К противнику бежали всё новые и новые бойцы в снаряжении штурмовиков. Автомат аури скорректировал их планы, и все они дружно шлёпнулись на камни. Некоторые – навсегда…
«Это неплохо, – пограничник откатился под защиту стены и услышал, как содрогается и крошится под ударами пуль бетон. – А всё-таки, похоже, что мы влипли. Не стоило злить эту скотину в генеральском звании. Разыгрался, старый черт, ангелом возмездия себя вообразил. Вот сиди теперь и подыхай! Хотя…»
Последняя мысль относилась к трещине, которую он заметил на скальной стене шлюза «Эрга». «А что, если?..» Виктор повернулся на бок и переключил подарок Дейрана на стрельбу тяжёлыми пулями с нестабильным сердечником. Затем тщательно прицелился и принялся бить одиночными, стараясь попасть именно в наметившуюся трещину. Вспышка взрыва, ещё одна, ещё…
Судя по всему, зан Далн разглядела, куда бьёт её «дублёр», потому что по цепи передали приказ ракетомётчикам, и после очередного попадания пули аури над головой Виктора провыла ракета, которая ударила в скалу. Опять полетело каменное крошево, но, когда рассеялся дым, пограничник увидел, что трещина не только расширилась, но и удлинилась.
Полдюжины пуль Старшей Расы и ещё одна ракета. Короткая передышка, и всё повторяется снова. И снова. И…
От свода откололся здоровенный кусок скалы, и всю шлюзовую камеру потряс тяжёлый удар. Валун размером с двухэтажный дом прокатился по позициям нападающих, сметая, калеча и давя всё и всех на своём пути. Виктор вскочил и одним движением закинул себе на плечи неподвижного Троя:
– Бегом!
Десяток уцелевших штурмовиков мчался к исследовательской зоне, едва не обгоняя собственные тени. Они влетали в раскрытые ворота и тут же прыгали в стороны, уходя с линии возможного огня.
– Все здесь? – выдохнул Афанасьев.
– Все, – простонала, задыхаясь, Верда.
– Тогда командуйте занять оборону, лейтенант…
Они продержались. Мийра, встревоженная тем, что Виктор не выходит на связь, послала ещё одну штурмовую группу «разобраться и доложить». И прибывшие разобрались, доложили и вложили ума остаткам группы майора зан Агреда. Самому майору вложить что-либо возможным не представлялось. Равно как и вложить его самого хоть в гроб, хоть во что бы то ни было ещё: обрушившаяся глыба аккуратно размазала незадачливого зан Агреда по своей поверхности и уволокла с собой в воду.
К тому времени, как прибыли посланные с «Молдарада», от обеих штурмовых групп осталось немного. А по чести сказать – так и вовсе ничего. От штурмовиков зан Агреда уцелели восемь, и все пораненные. В бывшей группе капитана Тарака выжили десятеро. Хотя слово «выжившие» сложно считать беспристрастным. Лейтенант зан Далн получила сквозное ранение, бой-сержант Ленк валялся в беспамятстве с тяжёлой контузией, у расчёта единственного уцелевшего ракетомёта насчитывались полторы руки и одна нога. На обоих бойцов…
– …Если ты не перестанешь меня так вкусно кормить, – промурлыкала Мийра, – то я растолстею, обленюсь и окончательно привыкну к тому, что ты у меня – лучший повар Дома.
– Ну и привыкай, – рассмеялся Виктор. – В конце концов, почему у наследной принцессы Дома Коорт не должно быть самого лучшего?
Нельзя сказать, что в своей прошлой жизни пограничник был великим кулинаром, но жизнь в отрыве от семьи научит многому. И как мясо правильно запечь, и как картошечку пожарить, и даже как огурчики замалосолить. Здешние продукты несколько отличались от привычных Афанасьеву земных, но не настолько, чтобы не понимать, что с ними делать.
Когда всё вокруг чужое, когда уже нет места сомнениям и нужно идти вперёд, он пройдёт там, где до него сдохли многие крутые парни, и он точно знает что делать с любой стороны от дульного среза и пробьёт путь там, где его не может быть. Потому что он мастер дорог.
Так непросто шагнуть через тысячи световых лет, через бездну, для которой ты даже не песчинка. Но сделать шаг нужно. Потому что есть те, кто в тебя верит, и те, кто от тебя зависит, и даже те, кто хочет, чтобы ты сдох. А ты, просто солдат огромной и очень холодной страны, где точно знают цену жизни.
Жизнь российского офицера, распланированная до мелочей, меняется с переходом в другой мир, и прежней уже не будет никогда. Взойдя по лестнице миров до первого серьёзного барьера, он должен показать что достоин стать богом. А вот каким, жестоким или всепрощающим, решит только он сам.
Он сделает то, что не сможет никто. Он сделает то, о чем никто не мечтает, и даже то, о чем никто не догадывается. Он – эксперт по выживанию.
Второй роман цикла «Офицер».Он — бывший ликвидатор и служащий Гохрана. Он знаком со смертью не на словах, и он просто офицер. Человек чести и долга. Перед страной, людьми и памятью предков. И это мы вместе с ним ищем в прошедшем времени опору, дабы не оступиться в дне сегодняшнем. И найти ответы на вопросы, которые уже решили наши деды и прадеды.
Он – бывший ликвидатор и служащий Гохрана. Он знаком со смертью не на словах, и он просто офицер. Человек чести и долга. Перед страной, людьми и памятью предков. И это мы вместе с ним ищем в прошедшем времени опору, дабы не оступиться в дне сегодняшнем. И найти ответы на вопросы, которые уже решили наши деды и прадеды.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.