Глоток лета со вкусом смерти - [71]

В один миг жизнь переменилась самым волшебным образом. Теперь у нее было все. И за это «все» она готова была вцепиться в глотку любому, кто посмел бы посягнуть на благополучие ее или ее сына. Никто не смеет отбирать у нее то, что выстрадано годами безденежья, отчаяния и одиночества.

Все правильно. И, наверное, именно так и должно было случиться.

Завтра они вернутся в свою обычную жизнь, где ничто уже не будет омрачать их счастья. Где не будет больше ни страха, ни ужаса, ни тревожных бессонных ночей.

— Вика! — услышала она голос Егора. — Ты дома?

Она встала с кресла и, поправив волосы, сделала попытку улыбнуться.

— Да, милый, — откликнулась она из комнаты. — Хочу собрать вещи.

— Это правильно, — одобрил Егор, входя в гостиную.

Он подошел к ней, поцеловал и обнял за плечи.

— Ты неважно выглядишь. Может, лучше приляжешь? В конце концов, мы вполне можем поехать послезавтра. Тебе неплохо было бы выспаться.

— Ни в коем случае, — с горячностью возразила она. — С меня довольно, я больше ни на день не останусь здесь!

— Кстати, почти все наши собираются сегодня вечером в бильярдной. Может, тоже сходим? Развеешься, отвлечешься.

Вика покачала головой:

— Нет настроения, да и затылок ломит. Наверное, давление скакануло.

— Бедная моя девочка, — проговорил он, нежно прикасаясь к ее морщинкам у глаз.

— Что, старая? — грустно улыбнулась Вика.

— Глупая! Ты для меня всегда останешься самой молодой и самой красивой женщиной в мире. Я тебе говорил об этом не раз и не два. Знаешь, мне так повезло! — он потянул ее на кровать.

— И в чем же, позвольте узнать? — со смехом повалившись на него, спросила Вика.

— Ты не только самая красивая, но и самая преданная. О такой, как ты, можно только мечтать.

— Откуда такие мысли?

Егор закинул за голову подушку и, приподнявшись на локте, посмотрел в сторону.

— Я все думаю об Элле. Никогда не думал, что в ней было столько жестокости.

— Почему именно жестокости, Егор?

— А что же это еще? Зачем она убила эту несчастную молоденькую девочку? Разве нельзя было решить эту ситуацию по-другому?

— Не знаю, Егор. И знать не хочу, — резко ответила она и встала, оставив его в растерянности.

Вика зашла в уборную и заперла за собой дверь. Из зеркала на нее смотрело лицо древней, уставшей от жизни старухи. Она отшатнулась, и присев на край ванны, расплакалась.

Она знала, что убила не Элла. И знала, что жестокость не имеет к этому никакого отношения. Знала.

* * *

Выйдя из дома Шатрова и Алисы, Добрынина медленно побрела по дорожке в сторону главной аллеи. На улице было сыро, промозгло и неуютно, но возвращаться в пустой дом было невыносимо тоскливо.

С тех пор, как пару лет назад внезапно ушел ее самый любимый в мире человек, муж Костя, с которым она прожила вместе без малого тридцать лет душа в душу, жизнь для нее вообще потеряла смысл. Однажды он просто не проснулся. Накануне он был как всегда весел и много шутил, однако уже поздно вечером крепко прижал ее к себе и сказал, что всегда будет рядом, что бы ни случилось. Она отшутилась — мол, не дождешься! Утром ее голова покоилась у него на плече, а руки обнимали шею. Она спала, Костя же был уже мертв…

Смерть подкралась подло, из-за угла, пырнула в незащищенную спину и оставила там незаживающую, глубокую, постоянно кровоточащую рану. Депрессия, охватившая Марину после кончины мужа, была такой страшной, что в какой-то момент она всерьез подумывала о том, чтобы уйти следом за ним. Детей Бог не дал, она никого не бросит и не предаст, если примет такое решение. Если бы не Касаткин — единственный преданный друг, который всегда был рядом, она, скорее всего, уже давным-давно была бы рядом с Костей. Тогда Касаткин буквально за волосы вытащил ее из пропасти безнадеги и одиночества. Стараясь хоть как-то заглушить боль утраты, Марина с головой ушла в работу.

Она всегда помнила слова Кости: «Не важно, какие кошки скребут у тебя на душе, на людях ты всегда должна быть уверена в себе. Люди жестоки, и показывать им свои слабости — означает дать самое настоящее оружие против самой себя». Никто и никогда не видел ее слез. В «КЕН-Строе» ее считали железной леди, партнеры уважали, а конкуренты даже побаивались. Только в минуты одиночества Марина могла себе позволить быть самой собой.

Сейчас она даже немного завидовала Элле. Она не осталась одна, как когда-то сама Марина, она не чувствует той страшной, полной горечи и скорби, пустоты, которая гложет и выжигает душу, от которой хочется кричать и выть на луну, как смертельно раненой волчице…

Выйдя из леса на открытое пространство, Марина огляделась. Ветер поутих, и сквозь мутные грязные облака туманным ликом, словно нехотя, проглянула луна. Кругом было так тихо, что где-то очень далеко слышался гул проходящего поезда. Неожиданно среди этого безмолвия послышались какие-то странные звуки. Добрынина, не раздумывая, пошла прямо на них.

Метрах в пятидесяти она вдруг разглядела худенький сгорбленный силуэт, сидящий на примостившейся в кустах лавочке. Человек плакал так горько, что сердце готово было разорваться.

Марина подошла поближе и узнала Кристину. Девушка уронила лицо в ладони и всхлипывала совершенно по-детски беспомощно.