Глобальная экономическая история. Краткое введение - [12]
Все эти стадии были механизированы. Безусловно, важнейшим достижением Ричарда Аркрайта было создание фабричной системы (воплощенной на Кром- фордской фабрике № 2), когда машины и станки выстраиваются в определенной логической последовательности. Она стала образцом, в соответствии с которым создавались первые хлопчатобумажные фабрики в Англии, США и на континенте. Главной производственной проблемой оставалось прядение, и изобретатели работали над ней, по крайней мере до 1730-х гг.
Первыми на правильный путь встали в 1740- 1750-х гг. Льюис Пол и Джон Уайат, предложившие систему валикового прядения, но к моменту ее создания их фабрика в Бирмингеме уже обанкротилась. Первой коммерчески успешной прядильной машиной стала изобретенная в 1760-х гг. Джеймсом Харгривзом «дженни». Из одного пучка волокон она пряла большое количество нитей, которые наматывались на катушки (сначала 8, а потом 16), как бы повторяя движения рук прядильщика. В течение пяти лет часовые мастера, нанятые Р. Аркрайтом, занимались усовершенствованием его ватер-машины, действие которой основывалось на использовании валиков. В данном случае ровница растягивалась благодаря тому, что она последовательно протягивалась через парные валики, которые, подобно каткам, двигали хлопок вперед.
Каждая пара валиков вращалась быстрее, чем предыдущие, так что пряжа непрерывно удлинялась, становясь все тоньше и тоньше.
Последней в ряду великих прядильных машин была мюль-машина С. Кромптона. Она объединяла в себе вытяжку на коротком расстоянии Харгривза и валики ватер-машины Аркрайта. Новая машина позволяла изготавливать гораздо более тонкую пряжу. Появление и распространение «дженни» и ватер-машин позволили Англии конкурировать с индийскими ткачами в производстве грубого сукна, мюль-машины— в выпуске тонкого сукна.
Экономика использования этих машин в производстве была во многом схожей. Все они позволяли добиться сокращения рабочего времени, необходимого для производства одного фунта пряжи. В то же время внедрение машин означало увеличение стоимости капитала в расчете на фунт пряжи. В результате экономия издержек, достигавшаяся благодаря механическому прядению, была тем выше, чем более дорогим был труд рабочих. В 1780-х гг. норма возврата инвестиций в строительство аркрайтовской фабрики составляла в Англии 40 %, во Франции —9 % и в Индии — менее 1 %. В те годы инвесторы рассчитывали, что отдача на вложенный капитал должна была составлять не менее 15 %. Не удивительно, что в 1780-х гг. в Англии было построено около 150 аркрайтовских фабрик, во Франции —4 и в Индии — ни одной. Этот показатель относительной прибыльности был очень похож на соответствующий показатель для прядильной машины «дженни». И здесь мы видим, что накануне Великой французской революции в Англии функционировали 20000 «дженни», во Франции — 900 и в Индии — ни одной. Очевидно, что ни во Франции, ни в Индии, не было никакого смысла попусту тратить время или деньги на изобретение прядильных машин, так как их внедрение в этих странах не позволяло увеличить прибыль фабриканта.
Со временем экономическая ситуация изменилась, что и обусловило распространение промышленной революции на другие страны. Аркрайтовские фабрики представляли собой интегрированные последовательности машин, позволявшие добиться большего сокращения издержек, чем в случае с «дженни» Дж. Харгривза. Кромптоновская мюль-машина открыла возможность снижения затрат на производство тонкой пряжи. В последующие 50 лет ее усовершенствованиями занимались самые разные изобретатели. Изменения позволяли экономить и капитал, и труд. К 1820-х гг. появилась возможность получать прибыль от внедрения усовершенствованного оборудования для производства хлопчатобумажных тканей в других европейских странах, а к 1850-х гг. — и в странах с низким уровнем заработной платы, таких как Мексика и Индия. К 1870-х гг. фабричное производство хлопчатобумажных тканей начало перемещаться в страны третьего мира.
Паровой двигатель стал основной движущей силой технологических преобразований в период промышленной революции, так как благодаря ему открылась возможность использования механической мощности в самых разных отраслях промышленности, а также в сфере транспорта (железные дороги и морские суда).
Энергия пара стала побочным эффектом научной революции. Атмосферное давление было одной из самых «горячих» тем физики XVII столетия. Исследованиями в этом направлении занимались самые знаменитые европейские ученые, включая Галилео Галилея, Эванджелисту Торричелли, Отто фон Герике, Христиана Гюйгенса и Роберта Бойля.
В середине столетия X. Гюйгенс и О. фон Герике показали, что в случае создания в цилиндре вакуума, атмосферное давление заставляет двигаться находящийся в нем поршень. В 1675 г- француз Дени Папен использовал эту идею для создания демонстрационной модели паровой машины. Реально действующую машину после 12 лет экспериментов удалось создать в 1712 г. Томасу Ньюкомену в Дадли. Машина Ньюкомена предполагала нагревание воды до высокой температуры и получение пара, который поступал в цилиндр. Расширяющийся пар давил на поршень, передававший движение другим механическим частям. Впрыскивание в цилиндр холодной воды приводило к конденсации пара, в результате чего под воздействием атмосферного давления поршень снова «вдавливался» в цилиндр. Затем цикл повторялся.
Сказать, что величайший экономический эксперимент в истории — коммунизм в СССР — стал и крупнейшим провалом, означает лишь очередную попытку выразить мысль, которая для многих является очевидной. Однако Роберт Аллен в своей работе приводит совершенно иную, поразительную интерпретацию этого исторического феномена, утверждая, что экономика Советского Союза стала одной из наиболее успешных развивающихся систем XX века. К столь провокационному выводу его приводит пересчет показателей национального уровня потребления, а также использование в рамках проведенного анализа экономических, демографических и компьютерных имитационных моделей, позволяющих спрогнозировать альтернативные варианты экономического развития страны, то есть дать ответ на основополагающий вопрос истории «а что, если?».
Настоящее издание содержит избранные труды известного ученого и писателя, одного из основоположников современной российской политологии, почетного профессора факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова Бурлацкого Федора Михайловича за более чем полувековой период его творческой деятельности. В книге рассматриваются вопросы становления политической науки в СССР и современной России, актуальные проблемы политологических исследований, в том числе становления политических систем, институтов и процессов.
Эдварда Бенеш, политик, ученый, дипломат, один из основателей Чехословацкого государства (1918). В течение 30 лет он представлял его интересы сначала в качестве бессменного министра иностранных дел (1918–1935), а затем – президента. Бенеш – политик европейского масштаба. Он активно участвовал в деятельности Лиги Наций и избирался ее председателем. Эмигрировав на Запад после Мюнхена, Бенеш возглавил борьбу за восстановление республики в границах конца 1937 г. В послевоенной Чехословакии он содействовал утверждению строя, называемого им «социализированная демократия».
Один из неразрешимых вопросов, который постоянно вызывает ожесточенные дискуссии, — что делать с памятниками «неоднозначным» историческим личностям? Сносить? убирать с глаз долой? оставлять на прежних местах? Участники подобных споров нередко ссылаются на пример Франции, причем французов берут в союзники и те, кто выступает за сохранение одиозных памятников, и те, кто с этим не согласен. Как в реальности обстояло дело во Франции XIX века с памятниками, помогает узнать книга современного французского историка Эмманюэля Фюрекса.
Переговоры представителей СССР, США, Великобритании и Франции по Западному Берлину представляли собой дипломатический марафон со множеством препятствий. На его начальном этапе казалось, что взгляды сторон по большинству аспектов западноберлинского вопроса едва ли не диаметрально противоположны и согласовать их невозможно. 5 февраля 1971 г. западная сторона представила свой проект соглашения, который советская сторона подвергла принципиальной критике. 26 марта 1971 г. СССР представил свой проект соглашения, в котором по ряду важных вопросов пошел навстречу позициям западных держав.
В художественно-документальной книге журналиста-международника Михаила Черноусова рассказывается о наиболее интересных и драматических эпизодах дипломатической борьбы 30-х годов.На основе советских и зарубежных архивных публикаций автор показывает, как миролюбивая внешняя политика СССР противостояла в те предгрозовые годы тайной дипломатии империалистических сил.Книга рассчитана на массового читателя.
1. Время нагнетания революционной ситуации 2. Объективность существования нового знания 3. Вспомним о типах строя психики 4. Культура мышления и правительство 5. Некоторые рекомендации сторонникам КОБ.