Глиняные буквы, плывущие яблоки - [32]
Все, включая двоих в черном, — обернулись.
Лезвия замерли.
С порога Бани спускалась совершенно голая женщина.
Если не считать желтой маски.
Казалось, движется античная статуя. Та самая статуя, которую увезли…
— Ребя-ата, — качая ожившим мрамором, Ойниса приближалась к толпе. — Бросайте ваши ножички, идемте ко мне… Идемте, уединимся в Бане… Там есть одна подземная пещерка. О-о, редкое наслаждение ожидает вас…
Черные люди опустили ножи и распахнули рты, полные слюной предвкушения.
— Бесстыжая! Она бесстыжая! При мужчинах! — закричали в толпе. — Голой! При мужчинах!
— А я, — Ойниса повернулась к толпе, — не вижу здесь ни одного мужчины!
Мужчины задохнулись.
— А дети? Перед детьми не стыдно, шлюха!
— Дети? — Ойниса склонила голову; волосы заливали ее плечи, спину, грудь… — Дети простят бедную тетю. Бедную сумасшедшую тетю. Дети умеют прощать.
Подошла к черным людям; положила ладонь на плечо одного из них; прошептала:
— Ну что, ребята, сколько вам заплатил этот Председатель? Ночь со мной стоит гора-аздо дороже…
— Хорошо, красавица… — черные люди спрятали ножи и отошли в сторону.
Народ вздохнул.
Кто-то уже заботливо накидывал на Ойнису халат.
— Эх, Ойниса, Ойниса, разве я тебя этому учил? — качал головой Старый Учитель. — Она была моей самой-самой лучшей ученицей… да простит ее Небо! Только пример с нее не берите. Примеры надо из литературы брать!
Когда Председатель успел спуститься из своего президиума?
Он стоял перед толпой — темный, пылающий зверь. Даже золотой халат как будто выгорел и обуглился.
Кулак лба. Кулак подбородка.
— Прекрасно, — сказал он словно самому себе. — Хорошая компания. Колдун, Спятивший старик, Импотент и Проститутка. Очень хорошая, очень достойная и уважаемая компания. И ваши дети — рядом. Очень педагогически. Прекрасно.
Закричал:
— Кто со мной? Ко мне!
И стал обрастать людьми. Вот кто действительно колдун! За его плечами, как у дракона, стали вырастать другие головы…
Искандер, достающий из кобуры пистолет; возится, спуская предохранитель.
Ханифа, со своей обычной торговой улыбкой.
Агроном, не желающий расставаться со столь удачно начатым пальмовым бизнесом.
Все семейство Председателя.
Еще несколько ухмыляющихся лиц из его свиты…
Участковый взвел курок.
И снова толпа расступилась. Пройдя по этому пробитому страхом коридору, Председатель подошел вплотную к бунтовщикам.
И снова преградила дорогу Ойниса.
Председатель усмехнулся:
— Ты меня тоже хочешь соблазнить, тварь? Забыла, что я тебя уже…
— Ну что ты, милый! — сухо рассмеялась Ойниса. — Я и не собиралась предлагать тебе свое тело… Я хотела тебе предложить только — это!
И сорвала маску.
Председатель отшатнулся…
Отхлынула, побелев, свита. Выронил оружие Участковый…
Изуродованное, исполосованное лицо глядело на толпу и скалилось.
На этот раз онемели все. Все село. И Муса. И Старый Учитель. Не в силах оторваться от адской маски, которая когда-то было чарующим лицом Ойнисы.
И только Учитель, который казался всем уже просто живой измученной мумией, вдруг подошел к Ойнисе и радостно посмотрел в ее лицо.
— Буква… — прошептал, нежно и удивленно проводя пальцем по багровому рубцу на левой щеке. — Рафтия… Буква стыда и перевоплощения…
Подозвав дрожащего Азизку, что-то тихо сказал ему.
Азизка кивнул — и неожиданно громким голосом, произнося кругло и ясно каждую букву, крикнул:
— Внимание, школа! Слушай мою команду! Равнение — на лицо тети Ойнисы!
Голос Азизки звучал так, как будто говорил Азизка сразу в три микрофона:
— Буква рафтия, после буквы алейг… Перед буквой осс… Начали!
10
…И дети тихо запели.
Сначала стыдливо и недружно. Косясь на бледные лица родителей в толпе. С усилием глядя в страшное лицо Ойнисы. Боясь смотреть на раскаленное лицо Председателя.
Но вдруг их глуховатые голоса зазвучали чище и тоньше. Как будто не они пели прекрасные непонятные слова, а эти слова сами пели себя с помощью детских языков и невинных обветренных губ.
Пению помогала странная музыка, вдруг проснувшаяся где-то рядом…
Где, откуда она текла — прозрачная, влажная как шелест яблони после дождя… Удивленно переглядывались карнайчи, вертел головой скептический Иван Никитич… Одним казалось, она шла из Бани; другим — спускалась на крыльях-невидимках из пустого пыльного неба…
Музыка светилась и текла; дети, удивленные своим новым небесным голосам, пели, пели и бесшумно хлопали в ладоши… Пение окутывало всех вокруг; музыка проникала сквозь самые грубые, забитые гноем повседневности, уши.
Вздрогнули жесткие губы старика-учителя.
Подпевал на какой-то церковный лад Иван Никитич.
Пел, запрокинув голову и глотая слезы, седой Муса. Подхватывала хриплым, дрожащим голосом безобразная Ойниса.
Вот уже запела Ханифа, тряся головой, словно пыталась стряхнуть с губ неожиданную песню. Завыли сиротскими голосами люди в черном. Даже Участковый, наклонившийся было за пистолетом, так и застыл, вздрагивая — песня просачивалась сквозь его плотно сжатые губы…
Пели все — кто радостно, кто скорбно, кто в бессильной ярости. Но и их голоса звучали все чище и торжественней.
Это необъяснимое наукой явление продолжалось, наверно, недолго. Поднявшись на ту сияющую ступень, дальше которой — обморок, пение прервалось. Было слышно, как под куполами Бани еще разносится и оседает алмазной пылью эхо.
Две обычные женщины Плюша и Натали живут по соседству в обычной типовой пятиэтажке на краю поля, где в конце тридцатых были расстреляны поляки. Среди расстрелянных, как считают, был православный священник Фома Голембовский, поляк, принявший православие, которого собираются канонизировать. Плюша, работая в городском музее репрессий, занимается его рукописями. Эти рукописи, особенно написанное отцом Фомой в начале тридцатых «Детское Евангелие» (в котором действуют только дети), составляют как бы второй «слой» романа. Чего в этом романе больше — фантазии или истории, — каждый решит сам.
Поэзия Грузии и Армении также самобытна, как характер этих древних народов Кавказа.Мы представляем поэтов разных поколений: Ованеса ГРИГОРЯНА и Геворга ГИЛАНЦА из Армении и Отиа ИОСЕЛИАНИ из Грузии. Каждый из них вышел к читателю со своей темой и своим видением Мира и Человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Остров, на котором проводились испытания бактериологического оружия, и странный детдом, в котором выращивают необычных детей… Японская Башня, где устраивают искусственные землетрясения, и ташкентский базар, от которого всю жизнь пытается убежать человек по имени Бульбуль… Пестрый мир Сухбата Афлатуни, в котором на равных присутствуют и современность, и прошлое, и Россия, и Восток. В книгу вошли как уже известные рассказы писателя, так и новые, прежде нигде не публиковавшиеся.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!