Гленнкилл - [30]
Все посмотрели на Ричфилда в надежде, что он, как вожак стада, возьмет на себя миссию переговоров. Но Ричфилд затряс головой.
— Терпение! — буркнул он раздраженно.
Мопплу на этот шаг не хватило смелости. Отелло, похоже, литературные вопросы вообще не интересовали, а остальные овцы были слишком горды, чтобы заговаривать с незваными гостями.
Наконец решилась Зора. Она давно пришла к выводу, что овечья гордость, какой бы законной она ни была, не должна мешать познавать новое. Пока Габриэль за пастушьим вагончиком возился с рулоном проволочной сетки, она отправилась на разведку.
Овцы Габриэля мирно щипали траву. Первое, что бросилось Зоре в глаза, — они стояли очень тесно друг к другу, плечом к плечу. «Наверное, очень неудобно пастись в такой тесноте», — подумала она. На Зору никто не обратил внимания. Зора остановилась неподалеку от стада и вежливо ожидала, пока с ней заговорят. Напрасно. Иногда та или иная овца поднимала голову, нервно поглядывая по сторонам. Но ни один взгляд не задержался на Зоре, как будто она была в шапке-невидимке. Но Зора скорее удивлялась, чем сердилась. Потом, потеряв терпение, громко и недвусмысленно заблеяла.
Головы чужаков повернулись в ее сторону, блеклые глаза уставились на Зору. Она ждала. У нее не было страха. Ведь есть небо, море и прежде всего уступ. Зора привыкла заглядывать в пропасть. Она стояла перед ними, как на холодном ветру, — спокойно.
Может быть, это был экзамен. Экзамен на прочность. Чтобы разрядить обстановку, Зора дружелюбно повела ушами и игриво отщипнула несколько травинок. Никакого результата.
Дальние овцы опять опустили головы, и монотонный звук показал, что они вернулись к прежнему занятию. Но большинство глаз были устремлены на Зору. И глаза эти ее беспокоили. В них было какое-то зловещее мерцание, какое бывает на небе в очень плохие дни. В такие дни овце трудно собраться с мыслями.
Вскоре она поняла, что от этих овец она ничего не добьется. Вообще ничего. Что придется ей, Зоре, что-то предпринять, чтобы расшевелить их. Зора оглянулась на свою отару. И здесь головы были направлены в ее сторону. Она подумала, что и в глазах своих овец она тоже выглядит странно. Но тут же поняла, что это не так. Сэр Ричфилд стоял на пригорке и следил за ней строгим, внимательным взглядом. Клауд, Мод, Лейн и Корделия, прижавшись друг к другу, взволнованно смотрели на нее. Моппл тоже напряженно смотрел в ее сторону. Зора знала, что на таком расстоянии она для него не больше чем черно-белое пятно. Она была тронута. И она вдруг легко заговорила с чужаками.
— Добрый день, — произнесла она, решив начать с самого безобидного. — Как вам здесь трава? — спросила она.
С запозданием она поняла, что им может не понравиться намек на то, что они пользуются чужим кормом. Об этом можно поговорить позже, когда атмосфера будет не такой напряженной.
— Погода тоже неплохая, — дипломатично продолжала Зора. С этой темой впросак не попадешь. Небо было серым и теплым, воздух освежающе влажным, луг благоухал.
Чужие овцы молчали. Головы, что уже успели наклониться к траве, вновь поднялись. Еще больше блеклых глаз уставилось на нее. Может быть, они слишком погружены в себя? Может быть, не любят говорить о банальном? Кто знает, какие умные книги читал им Габриэль?
— Можем поговорить о том, как отправляются на небеса, — предложила Зора.
Овцы Габриэля молчали.
— Как-то ведь должно это происходить, — не оставляла попыток завязать разговор Зора. — Ведь мы, в конце концов, видим небесных барашков. Но как они туда попадают? Есть какое-то место, откуда можно просто вскарабкаться на небо? Или надо прогрызть воздух?
Зора с надеждой посмотрела на них. Ничего. Хотя нет, небольшая перемена все же появилась. Зоре показалось, что смущающий ее блеск в стальных глазах стал ярче.
Зора потеряла терпение.
— Мне, в конце концов, все равно, что вы об этом думаете. Я, честно говоря, убеждена, что попасть на небо — это как преодолеть пропасть. Но я пришла сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать это с вами!
Зора решила быть честной.
— Речь о Габриэле. Он пасет вас уже давно. Мы хотим знать, что он вам читает.
Овцы недоуменно уставились на нее. Они что, не понимают? Невероятно! Овцы не могут быть такими глупыми. Зора фыркнула.
— Пастух! Понимаете? Габриэль! Габриэль! — Она слегка развернулась в его сторону и увидела, что он уже размотал второй рулон сетки.
Самое время убираться.
Она опять повернулась к отаре Габриэля и поняла, что зря тратит силы. Ну все, с нее довольно!
Прямо напротив Зоры, всего в нескольких метрах, стоял чужой баран. Зора метнула в него полный негодования взгляд и замерла. Он что, так и стоял здесь? Зора не могла вспомнить. Тут она заметила, что пришлые овцы были не такими уж маленькими. Коротконогие, да, но зато туловища длиннее и крупнее, чем у них. И баран этот выглядел внушительно. Что-то в нем напомнило Зоре о мяснике. Он ей совершенно не понравился. Зора хотела сказать что-то язвительное на прощание, но решила, что разумнее всего будет побыстрее унести ноги. Баран прищурился, и мерцание в его глазах пропало. Зора впервые почувствовала, что на нее смотрят. Чужак медленно, едва заметно покачал головой.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.