Гленнкилл - [18]

Отелло спрятался за каким-то вертикально стоящим камнем. Он чувствовал себя неуютно, но вовсе не из-за людей. Дело было в запахе. Теперь Отелло знал точно, что это не огород. Знакомый, давно забытый запах распространялся вместе с туманом над щебневыми дорожками и квадратами земли. Отелло вспомнил о Сэме. Сэм, человек из зоопарка, он был таким глупым, что над ним смеялись даже козы. Но его поставили самым главным над Ямой. Яма находилась на ничейной земле, за слоновником, и даже маленький ягненок Отелло понимал, почему веки у слонов всегда такие красные и тяжелые. Каждое животное в зоопарке знало о Яме. Когда Сэм приходил от Ямы, даже козы оставляли его в покое, а глаза хищников, которые питались падалью, сужались. Когда Сэм приходил оттуда, от него пахло мертвечиной.

Это были первые похороны, на которых присутствовал Отелло, но баран держался безупречно. Он стоял, черный и серьезный, между могильными плитами, пощипывая время от времени анютины глазки, и с большим вниманием слушал музыку и разговоры людей. Он видел, как привезли коричневый ящик, и сразу понял, кто лежит в этом ящике. Он учуял и Длинноносого еще до того, как тот заговорил, торжественно выплыв из тумана. Толстая Кейт заплакала. Остальные, черные, как вороны, обступили их и что-то бормотали. О Джордже, лежавшем в ящике, казалось, просто забыли. Только не Отелло.

Отелло вспомнил тот день, когда он впервые увидел Джорджа, — в сигаретном дыму. Тогда табак еще не раздражал Отелло. Со лба прямо на глаза ему капала кровь. Он так устал, что у него дрожали ноги. Собака, лежащая рядом с ним, была мертва, но это ничего не значило. Ей на смену найдут другую. Отелло подумал, что ему нельзя падать и нельзя закрывать глаза. Это было трудно. Он только хотел сморгнуть кровь с ресниц, но, закрыв глаза, не смог их открыть. Несколько мгновений блаженной черноты. А потом он услышал голос: «Сквозь закрытые глаза приходит смерть». Отелло хотел умереть, но все же послушно поднял веки и прямо перед собой увидел зеленые глаза Джорджа. Джордж смотрел на него с таким вниманием, что у Отелло потеплело на душе и перестали дрожать ноги. Он повернулся в сторону двери, из-за которой появлялись собаки, и нагнул голову.

А потом он лежал в старом автомобиле Джорджа и заливал кровью заднее сиденье. Джордж сидел на водительском месте, но машина стояла на месте, и только ночь с любопытством толкалась в окна. Старый пастух повернулся к нему. Глаза его победно сияли. «Мы поедем в Европу», — объявил он.

Но Джордж ошибался. Они не поехали в Европу.

5. Моппл и мясник

Ну и денек выдался! Никогда еще овцы не чувствовали себя такими беззащитными. Сначала туман, потом какой-то чужак бродит в этом тумане, потом какие-то странные враждебные запахи…

Зимний барашек под каким-то предлогом завлек в темный угол двух ягнят и так напугал их, что они от ужаса бросились на стенку и ушиблись: у одного пострадала голова, у другого — передняя нога. Только Сэр Ричфилд ничего не видел, не слышал и упрямо на этом настаивал. А потом начался вой, и тут уж даже старому вожаку пришлось признать, что происходит что-то странное. Он даже обрадовался. Наверное, оттого, что наконец и сам что-то услышал.

Вой — это, пожалуй, уже слишком. Овцы выскочили на луг и, прядая ушами, вслушивались в туман. Они даже забыли о еде. Наконец стало тихо, но тишина напугала их еще больше. Они двинулись к холму. Мод нервно взбрыкнула и задела Рамзеса по носу. Настроение было плохим, все ждали ветра, который развеял бы туман, а вместе с ним и эту гнетущую тишину. Случилось то, чего они не могли и предположить: им не хватало крика чаек.

Ветер появился около полудня, чайки снова закричали, а Зора влезла на свой уступ. Она тревожно заблеяла, и скоро все овцы собрались у обрыва и даже отважились заглянуть вниз. На небольшом островке песка посреди острых камней лежал мясник. Он лежал на спине и выглядел на удивление плоским и широким. Ричфилд объявил, что видит красную полоску крови в углу рта, но овцы не поверили ему. Мясник лежал с закрытыми глазами и не шевелился. Овцы наслаждались этим зрелищем. Но тут левый глаз мясника открылся, и их хорошее настроение улетучилось. Казалось, что он смотрит прямо на них, на каждую из них, и у овец снова задрожали колени. Глаз поискал что-то, не нашел и снова закрылся. Овцы осторожно отступили от края.

— Его смоет, — заявила Мод.

Остальные не разделяли ее оптимизма.

— По берегу обязательно пройдет юноша с верным псом, — вздохнула Корделия.

Кто-то из овец кивнул. Об этом говорилось в романах о Памеле.

— Верный пес найдет мясника. А юноша заберет его с собой, — закончила Клауд. — Так или иначе, но здесь его не будет, — добавила она.

Но овцы знали, что это не одно и то же. «Море ничего не возвращает», — говаривал Джордж, сбрасывая со скалы во время ночного прилива ящики из своего вагончика. А юношам, напротив, их трофеи надоедали быстро. Если благоухающие Памелы не могли их удержать, то можно предположить, как скоро надоест этот грязный мясник.

— Пусть Моппл Уэльский напомнит историю о Памеле и рыбаке, — сказала Лейн.

Остальные ее поддержали. Они любили историю про рыбака, потому что там в центре их внимания был большой стог сена. Моппл блестяще рассказывал эту историю, и когда он заканчивал, все овцы сразу представляли себе, как бы они распорядились этим стогом.