Глазами волка - [79]

— Каждый хочет узнать своё будущее. Это не удаётся — потому что человек сам выбирает, как ему поступить. С другой стороны, неумоливый рок тяготит над человеком. Поэтому вариантов будущего немного. Вот почему мы, энареи, умеем его угадывать.

— Милый мой Ихневмон,— застонал Лик,— я не собираюсь становиться энареем. Умоляю, быстрее!

— Путь свой выбираешь только ты. Постарайся не ошибиться, потому что перед тобой всего лишь два. Ты сейчас — человек без отечества, изгой, презренный волк. Ты можешь либо смириться со своим положением и выживать, чем придётся. Либо решить, что сколотишь отряд из таких же изгоев и завоюешь себе имя и славу.

— Я уже выбрал второй путь. Дальше!

— К сожалению для тебя и твоих родителей...

— Нету у меня больше родителей,— закричал Лик,— Я сирота! Я — сирота!

— ...оба этих пути ведут в одну и ту же сторону. У тебя нет ни царства, ни земли, ни скота, ни родичей, которые за тебя заступятся. Единственное, что ты можешь продать — это умение сражаться. К счастью, на этот товар сейчас много покупателей. Что касается человека, что жаждет увенчать себя звездой, то, как ты, наверное, догадался…

— Ничего я не догадался! Дальше!

— ...так можно назвать любого из твоих нанимателей. Обычно воюют, чтобы захватить город или целое царство. А это означает добавление на голову ещё одного венца. Поэтому прости меня, Лик — в тот вечер я сказал тебе истину, до которой ты мог бы додуматься сам!

— За это прощаю,— процедил Лик сквозь зубы,— А за болтовню — нет!

— Что же касается настоящего пророчества, то вот оно. Выбирая судьбу наёмника, ты станешь героем. У тебя будет шанс получить великую славу и принять славную смерть. Про тебя, возможно, даже будут рассказывать киклические поэты. Но если ты выберешь этот путь, то ничего другого уже не увидишь. Ты не узнаешь мира, и даже если твоя месть свершиться (я в этом сомневаюсь), твоя жизнь всё равно останется бесконечной войной и закончится чудовищной смертью. Как ты знаешь из сказаний, величайший герой в конце всегда умирает. Гильгамеш потерял цветок бессмертия, Терзаемый ядом Геракл сгорел на костре. Гектор погиб от рук Ахилла. Ахилл, царивший над скифами, убит стрелой и теперь появляется призраком в руинах Илиона, где охотится на таких же призрачных зверей. Одиссей тоже гибнет от рук своего же сына. О смерти Конана тоже есть сказания, но они из киммерийских времён и язык там слишком тёмный. Александр умер совсем молодым от дурной лихорадки. Так что гордись, Лик, — тебя тоже ждёт красивая мучительная смерть.

— Очень рад,— прохрипел в ответ Лик,— Спасибо.

— Очень важно, как ты будешь идти по этому пути. Ты либо идёшь вверх, либо опускаешься. Как подняться из твоего положения — я не знаю. Я не встречал богоподобных наёмников, а достоинства непобедимого Александра, по-моему, преувеличены. Поэтому ты будешь идти непременно вниз, и ещё ниже. Туда, где живёт твоя тень.

Лик был бы и рад свалиться. Но верёвки не отпускали.

— Говорят, териона можно определить даже в человеческом виде — якобы, тень у него всё равно волчья, лисья или медвежья. Ты, наверное, считаешь это легендой. Но это потому, что ты ещё не видел свою настоящую тень. Чем ниже ты будешь спускаться, тем ближе она будет к тебе. А если ты рванёшь вверх — то и тень твоя начнёт расти. По какому пути ты бы не шёл — она когда-нибудь проглотит целиком. Если смерть на справится раньше.

Глава 24. Бухта, где много раков

75

— Я слышал,— начал Лик,— что вы, тавры, перед сражением в долине перекапываете за собой дорогу, чтобы сделать её совсем непроходимой. Так что воинам остаётся или победить, или умереть. Это правда?

— Правда,— отозвалась Агра,— Поэтому я и говорю — нечего лезть в долину. Мы — тавры, мы — как все. Побеждать надо без большого риска. Никаких сражений, никаких осад. Набег, морская битва — эту лучше. Ни степь, ни море не перескопаешь. А убегать по ним, если что пойдёт не так, можно в любую сторону.

— На этот раз,— Лик снова склонился над картой,— нам всё-таки придётся перекапывать. Сделаем два рва, вот тут и вот здесь, чтобы за поворотом не было видно. Если всадники Палака попытаются запереть нас в бухте, эти рвы их остановят. Пускай ненадолго, но мы успеем что-то придумать.

Лик и Агра ползали на четвереньках по узкой песчаной полоске возле ручья. Они вылепили из мокрого песка карту в виде Крабовой Бухты.

Вот сама бухта. Вот камешки, которые изображают домики. Вот щепочки леса. А вот горы, что её окружают.

У посёлка не было ни высоких стен, ни нормального рва. Казалось безумием, что кто-то вздумает нападать на него со стороны суши. А стоило кому-то послать флот для показательного рейда, жители посёлка первыми замечали угрозу со стороны моря и ретировались в горы, поджигая на прощание дешёвые деревянные халупки. Всё равно такую строить два дня, и там воняет, как на рыбном складе. В этой готовности отступать и изматывать было что-то от прежних скифских военачальников. В своё время они именно так отбились от грозной армии царя Дарии.

Снова смотрим на карту. Вот два ручья, один с севера, второй с востока. Они сливаются у каменного помоста для жертвоприношений и впадают в залив. Вокруг помоста воткнуты щепки. Они изображают столбы, где сушили трофейные головы.