Глазами волка - [81]

— Сначала начинает кружиться голова,— ответил Лик,— Называется “Луна зовёт”. Потом появляется шум в ушах — это “Луна звенит”. Можно готовиться к полнолунию. После захода солнца метаморфоза придёт. Со временем научишься делать это когда хочешь.

— А бывает так, что Луна звенит, полнолуние есть — а метаморфоза не происходит?

— Бывает, но только у беременных. У вас не получится.

— А это больно?

— Больно, но весело,— Лик вспомнил и улыбнулся,— Боли не замечаешь.

— Здорово!

— Скорее бы!.. А кости не болят потом?

— Отчего бы им болеть?

— Ну, они же трещат, ломаются…

— Ничего там не ломается! Вы как дети. Хотя я забыл — вы и есть дети.

— Какие мы тебе дети!

— Сам в отряд взял, а теперь — “дети”.

— Ладно, спокойней. Я вот чего понять не могу. Почему вы решили, что при метаморфозе у вас что-то сломается? Вы хоть раз в жизни метаморфозы видели?

— Видели, конечно. Правда, в медведя…

— И что — там что-то хрустело, ломалось?..

— Ну… нет. Но вдруг это под кожей, тайком. Когда орех или сухую лепёшку грызёшь, люди вокруг тоже не слышат, как она хрустит.

— Ничего там не ломается. Скелет у человека и волка очень похож. Можете убить, и сравнить, проверить. Суставы искривляются, это да. Шерсть вырастает. Станете похожи на модных волков. Но никаких сломанных костей не будет. Я перекидывался много раз и кости целы.

— Спасибо, спасибо!— ребята были рады. Словно не природа, а слова Лика спасли их от переломанных костей.

Ребят звали Дандалид и Ализон. Прямо как в легенде. Лик мысленно поблагодарил их родителей, — такие имена легко запомнить.

Отряд был невелик, но на юного неврийца всё равно свалилась целая куча новых имён. Иногда казалось, что если он ухитрится все выучить и перестать путать — то месть и война окажутся для него простым делом, всё равно, что за ухом почесать.

76

Зыбкая пасмурная ночь стоит над холмами. Звёзд не видно, только тусклое сияние расплёскано по небу.

Лик шагал по почти невидимой чёрной тропе. Он шёл впереди, как и положено командиру, который должен доказать свою состоятельность.

Противника он пока не увидел. Впереди, за холмами, дышало пока невидимое море. А позади шагали, разбившись на небольшие отрядики. почти все мужчины селения.

Женщины тоже пришли. Лик их не видел, но знал, что они где-то здесь, перекапывают дороги.

Он чувствовал волнение. Это волнение отличалось от волнения перед поединком, что был на рассвете — но всё-равно неприятно. Снова ныли растянутые запястья, тошнота подкатила к горлу. Лик не мог решить, какое волнение лучше. Наверное, было бы лучше, если бы волнения вообще не было..

Тогда, в городе, он никем и окружён врагами. Но испуга не было. Не было испуга и на Песчаном Мысе — случилось чудовищное, но он знал, что делать.

Интересно, брат выжил? Такие случаи бываю, люди выживают и после ранения в голову. Лик вспомнил на это и сам улыбнулся, поражённый своей наивностью. Даже если не захлебнулся, его просто добьют.

Забор из частокола перегородил дорогу. Недостроенная наблюдательная башня торчала над зубчатой стеной.

Лик подкрадывался всё ближе. Даже самые осторожные шаги казались ему слишком громкими. Лучше бы он шёл мягкими волчьими лапами.

Он уже мог разглядеть ворота посередине частокола. Двустворчатые, в такие телега проедет. Он начал придумывать, как их преодолеть — но тут створки разошлись. Совсем немного. Ровно настолько, чтобы в них проскользнул человек.

И этот человек действительно проскользнул. Лик присмотрелся — и смог его узнать.

Внезапная вспышка холода полыхнула у него в груди. Тошнота стала такой сильной, что Лик чуть не раскашлялся.

— Мир тебе, Авасий.

Друг детства шагнул ближе. Кажется, он улыбался.

Он вытянулся, стал шире в плечах — и вместе с тем, совершенно не изменился.

— Мир и тебе, Лик. Что ты здесь делаешь?

— Пришёл узнать, что происходит в бухте,— Лик прикидывал, достаточно ли расстояние для броска. Они стояли слишком далеко. Авасий тоже не спешил навстречу. 

Враг он мне или друг? Пока неясно.

— А я тебя сразу узнал,— Авасий опирался, кажется, на копьё,— Смотрю и вижу — кто-то идёт. Кажется, Лик. Он всегда как волк ходит. Ты приближаешься, и вижу — точно Лик! Надо же, как получается.

— Ты не скоро увидишь в степи,— с трудом произнёс Лик,— хоть одного человека, который ты ходит, как волк.

— А куда они делись?

— Ты знаешь.

— Я тебя не понимаю.

— Я видел.

— Я не понимаю, говорю же.

— Ты не понимаешь. А я — видел!

— Ты что, про заговор?

— Я не видел заговора. Я видел то, что видел.

Авасий сделал шаг навстречу. Теперь он был на расстоянии прыжка. Но руки у него оставались пустыми. А удивление в голосе — искренним.

Теперь он был почти беззащитен. Ворота — по-прежнему полуоткрыты.

— Послушай, Лик. Ты понял не всё и не так. Да, крови случилось немало. Но никто не собирается истреблять всех неврийцев! Не знаю, кто это рассказал. Ты вообще хоть какие-нибудь новости слышал? Говорил с кем-то из наших?

— Подожди! Молчи!— Лик отступил на шаг. Теперь расстояние снова было безопасным.

— Почему ты убегаешь?— Авасий сделал ещё один шаг навстречу.— Ты кому-то поверил? Кто-то тебя обманул?

— Стой и жди,— сказал Лик,— Я поговорю и вернусь.

Он зашагал обратно. Впереди была густая тьма, оттуда доносились невнятные шорохи. Будет скверно, если меня примут за противника.