Глазами волка - [72]

— Получилось?

— Нет. Нам даже тела не отдали. Сказали, что ничего не видели и ночью никто не приходил.

Лик нахмурился.

— После такого вы могли устроить набег,— заметил он,— Вам не впервой, а им — урок. Палак давно попирает обычаи, но рядовые воины могли бы и задуматься, что творят. Убить — ладно. В стычках вечно кого-то убивают. Но тела не выдавать… Даже если голову отрезал, тело можно вернуть.

— Мы и собирались это сделать. А брат вождя посоветовал ему увести из деревни женщин, мальчиков и стариков. Вдруг они только и ждут повода, чтобы напасть на посёлок? Конечно, вернуться на пепелище горько, этого врагу не пожелаешь. Но это лучше, чем если некому возвращаться.

— И вы ушли?

— Да, тихонечко. По тропе. Хотя её сестра, вон, вернулась. Среди тех, что пошли в первую ночь, был её жених. Надеюсь, ты понимаешь… Хотя вы, мужчины, никогда не поймёте женщин.

— Я воин,— гордо ответил Лик,— Воинов я понимаю. Всех. И мужчин, и женщин.

— Прекрасно. И вот, настала ночь битвы. И тут мне сказать нечего. Я не знаю, что там случилось. Мы увидели только вспышку.

— Что за вспышка?— не понял Лик.

— Это было похоже на молнию. Знаешь, когда она бьёт за горами. Вспышка, потом ещё раз вспышка.

— А гром был?

— Был. Но прежде, чем услышали гром, прошло много времени. Так бывает, когда молния бьёт совсем рядом.

Лик нахмурился ещё больше.

— А что рассказали те, кто остался в бухте?— спросил он.

— Ничего. Оттуда никто не пришёл.

— ...Может, они по-прежнему там живут? Или их в рабство продали?

— Нет,— лицо жрицы словно сдулось,— нет… Никто не выжил. Никто.

Лик посмотрел на последнюю ставриду. Чешуя сверкала, и рыба была похожа на кривой нож.

— Я не знаю, что это,— произнёс он,—  И мне не у кого спросить.... Нужен кто-то, кто живёт в городе и читал книги. Послушайте,— он повернулся к жрице,— отсюда можно передать послание в город? Мне нужно задать вопрос знающим людям. Но сам я пойти не могу, из Херсонеса меня уже изгнали.

— То есть тебе шестнадцать, а тебя уже прогнали и из Херсонеса, и из степи?

— Из степи я сам ушёл. А из Херсонеса изгнали.

— Что ты такого сделал? Полез к женщине, которая тебе не положена?

— Я защищал моих соплеменников. Поэтому они и вручили мне жезл.

Жрица перевела задумчивый взгляд на дым. В тяжёлых клубах проступали очертания лиц и скачущих лошадей.

— Мне всегда везло на опасных мужчин,— сообщила она таким тоном, словно в этом и была разгадка всех тайн.

Запела флейта. Агра поднялась, схватила Лика за плечи и потащила к чадящей треноге — веселиться и танцевать.

Глава 22. Снова в поместье

70

Лик снова шёл по знакомым местам возле Новой Дороги в окрестностях Херсонеса.

Холмы были всё те же, и даже ручей протекал там же, где раньше. Но теперь другой, призрачно-бледный свет озарял эти места.

Иногда начинало казаться, что это происходит во сне. Но ещё саднящая рука напоминала – нет, не сон. У него есть соратники, спутники и союзники. Он может потерять их в любой момент. И в любой момент он мог потерять жизнь.

Лук – хорошее оружие, но акинак ещё отчётливей показывал, как хрупка человеческая жизнью. Конечно, разрезать человека непросто, нужно налечь изо всех сил. Но корову недостаточно ранить и изувечить, — а человека достаточно.

Лик знал, что если он будет смертельно ранен, Маэс его добьёт. Таков старинный обычай, он помогает обходиться без обоза. Но сможет ли сам Лик добить Маэса? Что-то мешало ему дать окончательный ответ. Наверное, он стал слишком грамотный. Городская жизнь, буквы, книги, и прочие излишества.

Знакомая черноголовая собака выбежала навстречу. Зарычала, но отступила на луг, к овцам. Животное почуяло, что перед ней больше не изгнанник, а опасный парень, который знает, что делает.

Потом появился и пастушок. Он смотрел гордо и презрительно. Похоже, собака была догадливей хозяина.

— О! За добавкой пришёл?— спросил мальчик.

— Пришёл дать тебе урок вежливости,— ответил Лик,— Город далеко, философов нет, учить тебя некому. А учиться очень полезно.

— Я у терионов совета не спрашиваю!

— Я сейчас тебя укушу, и тоже станешь терионом,— Лик улыбнулся пошире, чтобы во рту сверкнули клыки,— Вот тогда и придёшь за советами. Из волка какой пастух? Никто не захочет себе такого раба. Тебя будут продавать и никто не купит. Придётся жить свободным человеком.

— Неправда! Терион не передаётся!— закричал мальчик, закрываясь руками.

— Теперь передаётся,— сообщил Лик,— Проклятие расползается, жизнь с каждым днём тяжелее. К тому времени, как возмужаешь, прокляты станут все.

Мальчик побежал прочь, расталкивая подопечных овец. Собака посмотрела на Лика с подозрением – и затрусила следом.

Никто не хочет проблем с ликантропами. Несколько недель назад это огорчало Лика, теперь радовало. Значит, признают их силу. Сила – такая штука. Её можно бояться, но нельзя игнорировать.

А вот и ворота. Поместье, построено по уже знакомому плану. Сейчас оно напомнило тот самый дом в Херсонесе, где неврийцы держали ночную оборону. Поместье госпожи Статиры тоже пытается выглядеть неприступной крепостью.

Лик подошёл к воротам и постучался.

— Чего тебе надо?— спросили из-за закрытой двери.

— Я был у вас несколько недель назад,— ответил Лик,— Вы угостили меня собакой, а я пожелал вашему хозяйству процветания. Помните? Я тот самый мальчик-невриец. Вот, решил вернуться. Вдруг у вас ещё собаки остались.