Глазами пришельца - [59]

— Напомнишь мне эту идею ближе к Новому году, — строго сказала директриса.

— Светлана Алексеевна, — Рад дождался, когда ребята ушли за очередной партией коньков. — Понимаете, запись о специализации не означает, что я фигурист.

— Разумеется, я всё понимаю, — успокоила директриса. — Сама не раз повышала квалификацию и получала дополнительные специализации. Главное, есть навыки, а умение придёт со временем. Тем более что лыжи у нас почти все сгорели в прошлом году. А по программе надо обеспечивать детям лыжную или конькобежную подготовку. Вот и поставим старшеклассников на лыжи, а малышню на коньки. А то знаете, какая с ними морока? Пока этих юных лыжников соберёшь, пока за посёлок выведешь. А ещё если погода плохая, то потом приходится оправдываться за сопли. А тут каток под боком! В спортзале всех переобуваем. И катаемся! Так что, Родион Родионович, готовьтесь заливать футбольное поле. Думаю, к ноябрьским праздникам морозы всё-таки наступят. Как-никак в Сибири живём. Если кого в помощь надо, скажите.

— Хорошо, скажу, — уныло пообещал Рад.

— За коньками установите строгий контроль, — продолжала наставления директриса. — Чтобы не получилось, как с другим инвентарём.

— Другой инвентарь уже весь вернули, — невесело похвастался Рад. — Поговорил с ребятами, и они всё принесли.

— Не представляю, как вам удалось? Но почему не сказали об этом мне? Провели бы воспитательную работу, наказали бы воришек.

— За что их наказывать?

— Как за что! — всплеснула руками директриса. — Дети путают свой карман с государственным!

— Здесь все путают карманы. Дети лишь берут пример со старших.

— Бездоказательные обвинения — те же сплетни, — застыла в изумлении Светлана Алексеевна. — Вы совсем недавно влились в нашу среду. Что даёт вам право судить окружающих, да ещё в такой категоричной форме? У вас что, есть какие-нибудь факты?

— Только наблюдения, — Рад уже пожалел, что затеял этот разговор.

— Так поделитесь. Очень интересно узнать.

— Откровенно?

— Разумеется, — Светлана Алексеевна посмотрела на ребят, которые закончили таскать коробки с коньками и теперь с независимым видом топтались рядом, прислушиваясь к дискуссии взрослых. — Вот что, мальчики, можете идти продолжать репетицию, а то Тамара Ивановна уже заждалась. Итак, Родион Родионович, я вас слушаю.

— Лежнев при уборке урожая несколько раз завозил домой на комбайне полный бункер пшеницы, — спокойно начал перечислять Рад. — Его жена с каждой дойки приносит ведро комбикорма. Сосед, плотник, возвращается домой постоянно с доской под мышкой, его сын ворует совхозное сено. Соседи напротив держат кроликов, корм для которых заготавливают на совхозных полях. Отец семейства к тому же подрабатывает, косит частные посевы на государственной косилке. Сельские пастухи во время отдыха сдают внаём за деньги опять же государственных лошадей. Деньги складывают в свой карман. Продолжать на эту тему можно бесконечно. Как я понял, это стало стилем жизни. Все видят, и все принимают это как должное.

— И я, по-вашему, тоже как все? — агрессивно спросила директриса.

Рад внимательно посмотрел на неё.

— Ваши внуки, Светлана Алексеевна, играют игрушками и играми, которые школе выделили для группы продлённого дня.

Глаза у директрисы округлились.

— Однако, — задохнулась она от негодования. — Хоро-ош! А вы, оказывается, клеветник! Досье собираете?

— Вы сами вызвали меня на откровенность, — напомнил Рад.

— Но не до такой же степени! — и возмущённая директриса направилась к дверям, но уже на пороге остановилась и холодно сказала: — Вы лично назначаетесь ответственным за каток и, соответственно, школу фигурного катания! — и вышла, строгая и неприступная.

Она шла по коридору с окаменевшим лицом. Что случилось? Родионов сказал, в общем-то, известные вещи. А то и случилось, что он сказал о них открыто, в глаза, в то время как остальные предпочитали об этом молчать, а если и говорили, то за спиной, тихо и безвредно. Но если он сказал один раз, где гарантия, что не скажет ещё? Такой молодой и неблагодарный! Неужели пригрела змею за пазухой? А ведь именно на него возлагала такие надежды! Он должен был поднять авторитет школы, а вместе с ней и её личный, на качественно новую высоту. Но, по всей видимости, он собирается подниматься один. По трупам! И первой ступенькой может стать она.

— Светлана Алексеевна!

Директриса, задумавшись, чуть было не столкнулась с Коваленко.

— Что, Оленька, — любезная улыбка с трудом разорвала мрачную маску.

— Светлана Алексеевна! Вот! — Оля решительно протянула директрисе листок бумаги.

— Что это?

— Список девочек, желающих заниматься аэробикой.

— Похвально, — Светлана Алексеевна механически пробежала взглядом по листку. — Это вас Родион Родионович надоумил?

— Нет, мы сами, — Оля начала краснеть и, чтобы скрыть смущение, быстро заговорила: — Что мы, хуже городских? И Тамара Ивановна нас поддерживает. Она даже собирается вместе с нами заниматься.

— Вот Тамара Ивановна и будет вести кружок аэробики.

— Она не сможет, — растерянно заморгала ресницами Оля.

— А кто сможет?

— Родион Родионович.

— Ты же взрослая девочка, — Светлана Алексеевна уже полностью взяла себя в руки. — Аэробика — это чисто женское занятие. Родиону Родионовичу будет неудобно в вашем обществе. Опять же сплетни. Вы хотите, чтобы о вас заговорила вся деревня? А ведь в первую очередь укажут на меня. Мне такая слава ни к чему!