Глазами пришельца - [128]

— Кажется, мы вернулись, — констатировал Родион. — Вы ни на что не нажимали?

— Ни сном, ни духом! — Андрей Андреевич радостно на четвереньках покидал кладовку. — Родион! Не топчи ковёр, сними тапки!

Родион скинул тапочки, облепленные кусками сырой глины.

— Значит, не привиделось, — для надёжности потряс головой, но грязные тапки не исчезли. — Ну, что ж, на день рождения я уже всё равно опоздал. Доведём дело до конца.

— Я не буду! — Андрей Андреевич, догадавшись о намерениях гостя, в ужасе шарахнулся от кладовки.

— Тогда я один! — Родион вновь надел тапочки и дотронулся до загадочной плитки. Но ничего не произошло. Тогда стал нажимать на все плитки подряд. Никакого эффекта.

— Испортился лифт, — с облегчением сказал хозяин, из комнаты наблюдая за действиями молодого соседа. — И слава богу! Без чудес спокойнее.

— А совсем недавно говорили, что они вносят в вашу жизнь разнообразие, — заметил Родион.

— Но не до такой же степени! — на лице Андрея Андреевича светилась радостная улыбка. Он был безмерно счастлив, что удачно вернулся домой.

Проводив, гостя, хозяин, потягиваясь, направился на кухню, уже чувствуя во рту вкус бутерброда с маслом и сыром. По пути бросил мимолётный взгляд в зал. И вдруг внутри всё оборвалось. Избавления от чудес не произошло. В воздухе покачивался цветной телевизор.

— Вильгельми! — Андрей Андреевич умоляюще сложил руки и рухнул на колени. — Только не телевизор! Это же моё окно в мир! Развлечение и источник информации! Какие у меня радости в последние годы? Телевизор — это частица моей души! Без него мой мозг осиротеет. Не разрушай мою духовную гармонию, Вильгельми!..

Прощение

Дверь открыл отец. Встревоженно посмотрел на сына.

— С тобой всё в порядке?

— Всё нормально, пап.

— А мы с матерью переволновались, — облегчённо вздохнул старший Родионов. — Еле уговорил её в милицию не звонить, подождать до утра.

— А где она? — тихо спросил Родион.

— Я ей под видом валерьянки снотворного дал, — по секрету сообщил отец. — Пусть поспит. А ты где был?

— В гостях, — Родион прошёл на кухню и заглянул в кастрюлю, стоящую на плите.

— Что тогда по кастрюлям лазишь? — не поверил отец. — С гостей сытыми приходят.

— Это когда гости желанные, а когда нежданные, то с голоду можно помереть, — ответил сын, наливая в тарелку суп.

— Люба тебя к себе на день рождения ждала, — вздохнул отец. — Прибегала, спрашивала. Потом с матерью сидела, волновалась. Всего полчаса, как ушла. Может, сбегаешь, покажешься на глаза.

— Лучше завтра, — отклонил предложение Родион. — Спокойнее будет.

— Дело твоё, — согласился отец. — Ну, раз всё в порядке, я спать пошёл.

— Да, папа, порядок полный, иди спать…

Родион остался на кухне один. Медленно стал кушать ещё тёплый суп. Хорошо, что не совсем холодный. Мама, наверное, не раз разогревала, ожидая сыночка. Бедная мама! В милицию собиралась звонить! Это Люба всех взбаламутила…

Люба, Любушка, Любаша… Да, тяжёлый разговор предстоит. Главное, с чего начать? Этот тоннель все мысли перепутал. Хорошо ещё, что выпустили. А кто выпустил? Что, если Рад приступил к своему плану? Решил всё-таки занять его место? Заманил в тоннель… Нет, тогда выпускать не было смысла. Разве что Андрея Андреевича пожалел. Одного бы не выпустил. Обрёк бы на вечные скитания в катакомбах. Или отдал на растерзание одному из тех глазастых монстров. Глупые мысли. Да и нет у Рада жалости. Вон как тогда за горло схватил! Если бы не Люба, то задушил бы, точно… Бедная Люба!..

Что-то у него сегодня все бедные. А по большому счёту самым несчастным является на данный момент он. Все уже спят, а его терзает напряжение в ожидании завтрашнего утра!.. О, оказывается, не все спят! Родион поспешил в прихожую, откуда раздался робкий звонок.

— Любаша! — Родион протянул руки к девушке.

Но она не сделала шаг навстречу. Руки ещё глубже потонули в карманах сиреневой кофты, надетой поверх зелёной пижамы, раскрашенной экзотическими цветами. Глаза сузились, не предвещая ничего хорошего.

— Тебя забрала милиция? — спросила сухо.

— Нет, — Родион сделал попытку приблизиться, но девушка отступила, и тогда он встал перед ней, как провинившийся ученик, опустив руки по швам. — Послушай, Любаша…

— Тебе стало плохо, и тебя отвезли в больницу? — перебила девушка.

— Нет.

— Тогда тебя остановили хулиганы и заперли в какой-нибудь подвал?

— Вот это близко к истине, — слабо улыбнулся Родион. — Давай я всё расскажу.

— Значит, ты здоров? — девушка непреклонно продолжала задавать вопросы.

— Здоров, — подтвердил Родион.

Девушка вытащила правую руку из кармана и влепила звонкую пощёчину.

— За что? — моргнул глазами Родион. — Ведь ты ничего не знаешь…

— И знать не хочу! — Люба развернулась и стала подниматься по лестнице. — И тебя знать больше не хочу!

— Прости, — вздохнул Родион и закрыл дверь. Объясняться с разъярённой подружкой не было сил. Равнодушно прошёл в свою комнату и упал на кровать лицом вниз. Почему-то стало жалко себя. Но почему? Эту мысль обдумать не успел. Так и заснул в одежде на заправленной постели.

***

Воскресное утро начиналось игрой солнечного света, прерываемого редкими и прозрачными облаками. Люба давно уже встала, умылась, надела розовое платье, которое они с мамой выбирали в подарок на день рождения, и которое она впервые примерила вчера, в ожидании самого волнующего события в своей жизни. Увы, событие не состоялось. Разглядывая себя в зеркало, Люба огорчилась красноте глаз. Разве стоило плакать из-за этого идиота? Как она переживала! Бегала, как дурочка, спрашивала его родителей, наводила уныние на гостей. А он где-то прохлаждался! И ничего с ним не случилось. Живой, здоровый, и ананасы жуёт! Впрочем, ананасов ему не видать, как собственных ушей. Интересно, где он был? А вдруг искал фиктивную жену? От него всего можно ожидать. Сколько раз назначал ей свидания и опаздывал. А то и вовсе не приходил. И надо же было влюбиться в такого…