Глазами любопытной кошки - [120]

На следующее утро мы провели наш первый урок танцев под аркой, увитой диким виноградом. Две солистки ансамбля научили нас очень красивым и сложным сочетаниям движений. Гулипари, только что окончившая школу танцевального искусства, показала серию прогибов, буквально согнувшись пополам несколько раз. Анипе, старшей из танцовщиц, было тридцать семь лет. В юбочке выше колен и туфлях на каблуках она отплясывала на цементном полу, демонстрируя нам последовательность сложных движений рук, шагов и поворотов.

Мы хорошо провели время в Кашгаре и Урумчи, но Турфан оказался совершенно уникальным местом. Здесь таксисты были вежливыми, а национальные меньшинства жили душа в душу. Спокойный город с безмятежными людьми. Даже танцы в Турфане более изысканные. Пришлось пересмотреть наш тезис: «В Китае все не слава богу». Мы начали наслаждаться жизнью.

НЕТУРИСТИЧЕСКИЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ

В Турфане несметное количество «виноградных» улиц. Наша гостиница стояла на одной из них. С увитых виноградом перекладин на улице свисали гроздья. Собирать ягоды запрещал закон, так как они были нужны для украшения и защиты от солнца – летом в Турфане стоит невыносимая жара, и дикий виноград обеспечивает необходимую тень.

Мелисса обнаружила филиал «Информационного кафе у Джона» прямо напротив нашего отеля. Там мы встретили интересную компанию австрийцев, которых вчера заставили разучить танец на сцене, и выпили с ними чаю с молоком. Якуб, гид этой маленькой группы самостоятельных туристов, в 1960-е хипповал в Сан-Франциско, но теперь у него были жена, шестеро детей и внук. Последние двадцать пять лет он прожил в Индии на границе с Тибетом, где обзавелся группой единомышленников – искателей приключений, поддерживающих его турбизнес. В странствиях по мусульманскому миру я встретила немало путешественников, которые не боялись самостоятельно организовать свои маршруты. Многим из этих людей удалось обрести свободу, выбрав жизнь по собственным правилам, не скованную условностями.

Якуб возил группы в экзотические и труднодоступные места, например Йемен и Тибет. Его нынешняя группа состояла из троих седовласых авантюристов, чье путешествие началось в Исламабаде. Они пересекли долину реки Хунза и наземным транспортом добрались до Кашгара. До этого супружеская пара совершила переход на верблюдах через Сахару в Нигере, а бабулька, которая путешествовала одна, недавно исколесила самые труднодоступные уголки Суматры. Якуб пригласил нас прокатиться по городу на повозке, запряженной лошадьми.

Донесся звон колокольчиков и стук копыт по скользкой булыжной мостовой. Грузный возница в уйгурской шапочке сидел на козлах повозки без бортиков, устланной узорчатым ковром. Его обвешанная колокольчиками лошадка резко притормозила у входа в «Кафе Джона». Мы двинулись на окраину, проезжая мимо глиняных лачуг и мечетей с разноцветными изразцами. Даже грязь и пыль здесь казались чистыми. Люди были приветливы и махали нам вслед.

Вдруг повозка остановилась. Мы слезли и вошли в чью-то глинобитную хижину. Внутри все от потолка до пола закрывали тысячи гроздей винограда, вывешенных на просушку. Это был один из этапов приготовления изюма.

Семейство занималось своими делами, любезно разрешив нам побродить по дому и поглазеть на обитателей, в то время как нас с любопытством оглядывали две ухоженные белые козы. Мне показалось странным, что мы вот так просто вошли в чей-то дом, но, кажется, хозяевам пришелся по душе наш визит. Якуб знал кое-кого из местных жителей и часто приводил сюда группы.

Озадаченный возница не понимал, зачем Якуб заставляет его сворачивать на окраинные немощеные улицы. Он все пытался повезти нас по асфальтированной дороге к главным туристическим достопримечательностям, но у Якуба были свои планы. Когда он в очередной раз указал на немощеную дорожку, возница запротестовал:

– Там слишком грязно для вас.

– Ничего, – хором ответили мы.

Якуб не говорил ни по-китайски, ни по-уйгурски, но почему-то без проблем общался с местными. Вскоре мы очутились еще в одном доме, у входа которого лежал плюшевый мишка и стояла разукрашенная кроватка на колесиках. Мелисса указала на велосипед рядом с гигантской кучей угля: типичная для Китая картина. (Уголь по-прежнему является основным источником тепла и используется для приготовления пищи во всем Китае.) В этом доме с потолка свисало еще больше винограда. Мать принялась заваривать чай, но тут зашла соседка и пригласила нас в гости – посмотреть на ее малыша.

Трехмесячный малыш Арафат лежал в традиционной уйгурской колыбельке из резного дерева. Его штанишки были расстегнуты, и мы увидели деревянную насадку; к ней присоединялась трубочка, сливающая жидкость в контейнер, спрятанный за кроваткой. Чтобы малыш не сорвал насадку, ему пристегнули ручки. Два широких вышитых ремня совершенно не давали ему пошевелиться. Подобный метод кажется жестоким, однако такова традиция. И хотя можно было бы предположить, что это замедляет развитие, уйгурские дети вырастают здоровыми и умеют прекрасно двигаться. Арафат производил впечатление довольного внимательного малыша и совсем не плакал. Когда один из австрийцев спел для него колыбельную на немецком, а я станцевала уйгурский танец, его глазки засияли.