Глазами Чужака - [53]

Это была потеря времени. Возможно, все закончится еще до того, как Гекс найдет подходящую форму жизни, захватит нетронутую самку и доставит ее на разведывательный корабль. Кроме того, есть множество возможностей уничтожить плод Гекса еще до рождения; но рассчитывать надо на худшее. Если хоть что-то пойдет не так, ребенок родится и будет использован, поэтому Прайм оставил в машине свой слегка видоизмененный генетический материал. Если ребенок родится, он может вырасти бунтарем, как отец. Правда, в этом Прайм сомневался. Овипозитор может отловить видоизменения и вернуть развитие ребенка к первоначальному плану. Тогда он станет одним из них. Вернувшись на мостик...

... чернота, потерянная помять...

— Смотри, чем они пытались защищаться! — Гекс заливался смехом, показывая короткое деревянное древко с каменным наконечником. — Я не смог правильно настроить станнер и убил почти всех, там были в основном самцы. Самка мне досталась только одна, но больше нам и не надо.

Самка оказалась невысокого роста, тонкокостной. Она лежала неподвижно, напоминая птицу, убитую в полете. Длинные черные волосы блестели под корабельными лампами, глаза были полуоткрыты, странные глаза: внешнее кольцо белое, а центр черный, почти как у Прайма. Фигурой и пропорциями она не слишком сильно отличалась от расы его матери и, наверное, поэтому показалась ему странно красивой. «Так вот какая будет мать у моего ребенка», — подумал Прайм, но сразу же одернул себя. Рядом с Гексом нельзя расслабляться: одна неверная мысль — и все обречено...

... чернота, потерянная помять...

Гекс вел овипозитор над сопротивляющейся самкой.

— Оглуши ее, а то я не смогу работать.

Прайм поднял станнер, подумал, что можно увеличить мощность и «нечаянно» убить женщину, но понял: ему необходимо, чтобы Гекс отвлекался на работу с ней.

Прости меня, самочка.

Вспышка станнера, щелчок — и тело женщины обмякло. Гекс кивнул и направил острый конец овипозитора вдоль ее обнаженного живота...

Укия с криком вскочил и обнаружил, что находится не в ванной, а в своей постели. На улице светило солнце. Юноша понял, что все еще держится за живот, не в силах забыть длинную иглу овипозитора. Это всего лишь память, сказал он себе, память о том, что было много лет назад. Он оглядел комнату, стараясь отвлечься. Плетеный коврик на полу, кофейная банка на тумбочке, Макс в ногах кровати, выражение лица рассерженное и испуганное одновременно.

Тут Укия забыл обо всем остальном и понял, что ему холодно, он слаб, дрожит и ничего не понимает.

— Макс? — Он попытался закутаться в одеяло, но ничего не получилось. — Что ты тут делаешь?

— Я приехал выяснить, что ты такое с собой сделал. Питтсбург — маленький город. Вчера вечером мне позвонил Крэйнак и рассказал про перестрелку в полиции. Я позвонил тебе, но твой телефон не отвечал. Тогда я позвонил Индиго, и она сказала, что ты поехал искать Стаю. «Не волнуйтесь, мы поставили «жучок»!» Когда я перезвонил, она сказала, что они тебя потеряли.

— «Жучок» нашла Стая, и Ренни его сломал.

— Тебе повезло, что они не разозлились. Укия стиснул голову, боль в ней пульсировала в такт биению крови.

— Да, они меня простили, потому что считают несмышленым ребенком.

— Да ты и есть ребенок-несмышленыш. Ты обещал мне быть осторожным.

Юноша дернулся под обвиняющим взглядом Макса.

— Я взял пистолет и сказал Индиго, куда еду. Но подкрепление на встречу со Стаей я взять не мог.

— Я решил, что ты или крупно вляпался, или сидишь дома и не понимаешь, что натворил, и позвонил сюда, чтобы исключить второе.

Укия вспомнил, что услышал телефонный звонок, простонал что-то в ответ на вопрос мамы Джо, его нашли, привели в порядок, уложили в постель и напоили.

— Прости, мне было плохо.

— Я так и понял. Твои мамы сказали, что это похоже на пищевое отравление, но они не знали, что ты был в Стае и что у доктора Хейз была обнаружена вирусная инфекция. Так что ты с собой сделал?

— Ренни дал мне память Стаи. Моя иммунная система боролась с ней, но сейчас они достигли компромисса.

Макс внезапно оказался рядом с ним, взял юношу за подбородок и внимательно всмотрелся в лицо. В глазах детектива беспокойство сменилось гневом.

— В Стае тебе дали неизвестный наркотик, и ты его принял?

Укия застонал и освободил голову.

— Макс, послушай, у меня не было выхода. Мне надо было знать, что происходит. Ты помнишь, Стая пыталась меня убить, а что еще хуже — могли задеть и тебя, и Индиго. Когда Ренни подвозил меня в город, он предупредил, что есть еще одна банда, по сравнению с которой Стая — милые щеночки. Вчерашняя перестрелка была с одним из них, Макс, Когда я вошел в комнату, он разбросал дюжину полицейских, чтобы до меня добраться. Мне надо было знать, во что я вляпался, пока беда не пришла на нашу ферму.

Посылки его логики Макс понял, а вот выводы — нет.

— Укия, ни один наркотик не сообщит тебе ничего нового про войны банд. Наркотики могут только изувечить твой мозг.

— Макс, это был не наркотик. Это была мышь, и с ее помощью я многое узнал.

— Память? Мышь? Какая мышь?

— Обычная, полёвка. Как Микки-Маус, только настоящая.

Детектив положил ладонь на лоб Укии.