Глазами Чужака - [51]

В лунном свете почудилось какое-то движение, и Ренни замолчал, вглядываясь в полосы тени и серебра.

— Кто здесь?

Кричать было больно, каждый звук рашпилем обдирал горло. Он закашлялся, но снова подал голос:

— Прошу вас, помогите!

К нему медленно шел человек, глаза его светились, как у собаки в темноте. Он был бос, на ногах — брюки Конфедерации, сверху — белая рубаха и офицерский сюртук северян. Он присел у павшей лошади и посмотрел на Ренни.

— Ты просишь помощи?

Солдат дернулся в страхе, но тут же взял себя в руки. «Подумай о Мэри и Дэнни!» Он дважды облизывал губы, прежде чем смог выговорить:

— Да... Прошу...

Пришедший наклонил голову назад, потом вперед, осматривая раны Ренни.

— Моя помощь или убьет тебя, или наоборот. Я поклялся, что никогда не буду, как они, извращать плоть по своему желанию, но мне так одиноко.

Он поднял голову и завыл — так волки воют на луну. У Ренни волосы встали дыбом. Его дядя умел неплохо подражать волчьему вою, дети даже боялись его; но этот вой бледнел рядом с тем воплем одиночества, который раздался сейчас.

— Я должен бегать в стае, среди братьев, сестер и родичей, в окружении волчат, рядом с подругой, и глядеть, как растут в ее животе наши дети. Мы выли бы вместе и спали на солнце, наевшись как следует, спрятав нос под хвостом. Я не должен быть один и прятаться от беды среди трупов меньших братьев. Я проклинаю Прайма за то, что он сделал со мной, и ты проклянешь меня, если примешь помощь.

— Прошу вас, — Ренни снова шептал, — умоляю...

Человек приблизил лицо к самому лицу солдата.

— Не умоляй меня об этом, это страшно и жестоко. Скажи «да», и я дам тебе проклятие помощи, скажи «нет» — и я прикончу тебя твоим же оружием.

— Да. Помоги мне.

Человек посидел еще, сверкая в темноте глазами, и вдруг кивнул. Потом открыл фляжку, поднес ее к губам Ренни и дал ему напиться. За питьем последовала еда, скорее всего взятая у мертвых. Покончив с этим, незнакомец вытащил откуда-то стеклянную трубку с длинной иглой на конце, закатал рукав, затянул на плече жгут и воткнул иглу в руку. Трубка наполнилась кровью. Зажав ее зубами, человек снял жгут и завязал его на Ренни.

— Сожми кулак, — скомандовал он.

Солдат повиновался, и пришелец снова замер, глядя на него странным взглядом.

— Я не хочу умирать.

— Смерти я не хозяин.

— Мне всего двадцать три. Я хочу увидеть, как растет мой сын, мои внуки и их дети, хочу дожить до будущего века. Хочу жить очень-очень долго...

— Если переживешь эту ночь, — с этими словами человек воткнул иглу в руку Ренни, — так и будет.

Тот, кого звали Прайм, знал: он умрет. Мотор скутера ревел, выдавая полную мощность, но Гекс все не отставал. Его раскрыли. Все детство, во время обучения и долгого полета на эту планету он притворялся, что является частью коллективного ума. Он скрывал, что может быть отдельной личностью, видит зло, творимое расой отцов, страстно ненавидит его и готов оказать неповиновение. И теперь Гекс узнал правду. Недавние воспоминания Прайма продырявили из лазерной винтовки, он убежал, но приборы скутера показывали, что Гекс его скоро нагонит. Он не мог даже вспомнить, какую тактику планировал, что хотел сделать и удалось ли ему это.

Вдруг он вспомнил, что помог создать производителя, едва не повернул назад, но снова вспомнил: он оставил на разведывательном корабле бомбу, она убьет местную женщину и нерожденного ребенка. Взорвалась ли она? Или Гекс остановил отсчет времени? Точно Прайм знал одно: смерть неизбежна. Он безоружен, а у Гекса лазерная винтовка, Он осмотрел скутер в поисках оружия, чтобы хоть немного продлить битву. В футляре около сиденья лежал пистолет-инжектор и два дротика, недоставало только генетического материала. Он уже готов был их выбросить: дальность у лазерной винтовки в два раза больше, а повреждение дротики наносят небольшое. Но Прайм остановился. Это его единственная надежда... И ужасное зло — привить местным формам жизни свой генетический материал. Конечно, они скорее умрут, чем переродятся, потому им и был так нужен производитель: но если выживет хоть одна Тварь, Гекс нипочем не выследит ее среди тысяч других животных.

Да, он поклялся, что никогда не подсадит себя в другое существо, не заменит местную жизнь своими собратьями. Но если он умрет, кто остановит Гекса?

Прайм с ненавистью заполнил дротики своей кровью и огляделся в поисках местных жителей, одна из которых стала матерью производителя, но удача изменила ему — вокруг никого, только стая четвероногих хищников с добычей. Гекс будет здесь через несколько минут. Придется использовать их.

* * *

Койот бежал и выл на бегу. В воздухе смерть. Она рвет воздух, кричит, как ястреб, жалит, как пчела! Смерть пришла! Бежать! Бежать. Лежать, дышать, зализывать рану. Смерть вокруг, болезнь и смерть. Смерть в брюхе, рвется наружу. Стая мертва. Горе, горе без стаи!

Ренни протянул руку, коснулся Хеллены и передал:

— Нельзя заходить всем вместе, он нас почует. Я подойду, обездвижу его, тогда заходите, чтобы удержать других.

Она кивнула и ответила:

— Чем раньше закончим, тем лучше для всех. Убийство родича! Мне кажется, я стала Онтонгардом.