Глаза ведьмы - [37]

Это дыра?!

Ах, все проклятья мира, какие разные на белом свете люди!

Мама продолжала:

— Если бы Служители не ограничивали ведьм, каждая из нас жила бы в роскоши! Каждая была бы королевой! Делала бы, что хотела!

Дашка даже не сомневалась, что мама истово верит в то, что говорит. Жизнь в роскоши — разве есть что-то лучше?

— Мне не нужна сила, — ответила Дашка. — Да и роскошь, в общем-то…

Мама замолчала, откинувшись на кресло и посмотрела на Безымянную с видом: «ну и как я должна объясняться с этим неразумным младенцем»? Дашка ждала ещё каких-то слов, но все молчали, только старая ведьма смотрела на неё, словно затаившись.

Ладно, чего резину тянуть?

— Я хотела спросить вас кое о чём.

Безымянная едва кивнула.

— Мой друг. Один мой друг умирает. — Дашка хотела выглядеть стойко, но нервно сглотнула. Сделала глубокий вздох. — Он родился со слабым сердцем и его время близится к концу. Ведьмы говорят, что плоть нельзя изменить, нарастить, так же, как нельзя отрастить ногу. Говорят, нет способа сделать его сердце крепче. Но вы… если кто и знает способ, то это вы. Говорят, вы храните знания многих поколений ведьм. Скажите, прошу вас, его можно спасти?

Она вглядывалась в морщинистое лицо с неожиданной для самой себя надеждой. Незнакомая ей ведьма, но если она скажет «Нет»…

— Да. — Безымянная лениво разомкнула губы.

— Да?!

Она продолжала молча смотреть на Дашку своими бездонными колодцами, полными темноты.

— Как? — Спросила та.

Старая ведьма перевела взгляд на Галину. Мать смотрела на неё не меньше минуты, будто что-то слушала, а после сказала дочери:

— Старшая сестра предлагает обмен. Ты пробуешь пробудить данное тебе свыше, она рассказывает, как спасти твоего друга. Вполне честный договор.

— Мама, а ты знаешь, как его спасти?

Та покачала головой.

— Нет. Я не знаю.

— Но ты сказала бы? Просто так?

Галина кивнула не сразу.

— Да.

— И что? — Дашка снова повернулась к старой ведьме, потому что явно она тут главная. — Что я должна сделать, чтобы пробудить эту силу?

— Выпьешь зелье, которое откроет твоим особенностям путь. — Прошамкала старушка.

— И что дальше? Просто выпить? Я не должна больше ничего? Только сделать несколько глотков?

— Больше ничего. Всё случится само.

— Что случится?

— Жить будешь, — неожиданно усмехнулась старая ведьма. Зубы у неё были желтоватыми, но острыми и судя по всему, своими.

Дашка кивнула. Она с самого начала подозревала, что просто так ей ничего не дадут. Можно сказать, она с самого начала искала, чем бы торговаться и хорошо, что предмет торга так легко нашёлся. Выпить зелье, стать сильней — ну ладно, силы ей и так хватает, но отпинываться от большего тоже глупо.

— Хорошо. Я согласна.

Мама нервно вскочила и ушла на кухню. Там сразу что-то застучало и зазвенело. Потом загудела микроволновка.

— Что будет, когда я выпью эту жидкость? — Дашка посмотрела на Безымянную. — Она повлияет на мой рассудок, правильно? Иначе какой в ней смысл? Я что-то увижу? Там галлюциногены? Или…

— Просто пей. Там нет яда, если это тебя волнует.

Про яд Дашка не подумала. Но решила, что травить её смысла нет.

Мама уже приближалась со стаканом в руках. В стакане было налито жидкости примерно на треть. Запах — травяной, но не такой приятный, как от Раисиных сборов. В этот словно подмешали какой-то дряни. Будто ароматными травками маскировали что-то неприятное.

— Я подогрела.

Дашка приняла стакан с зельем. Принюхалась, пытаясь понять, что же там вместе с травой. Некоторые зелья включали довольно странные на человеческий взгляд ингредиенты, например, стертые в порошок сухие части тел и даже экскременты животных, но все это предназначалось для наружного применения или вообще для обработки местности.

Хотя наверно, лучше не знать, что там, внутри?

Дашка поболтала стаканом, наблюдая, как густая жидкость пачкает стенки. Зеленоватая, как болотная тина, но цвет её не смущает — многие травяные зелья имеют такой цвет и фактуру.

А вот состав…

Дашка вздохнула и опрокинула в себя стакан так же, как опрокидывала самогон — одним глотком. Так он быстрей проскальзывает в желудок и меньше желания выклюнуть обратно.

Она стукнула пустым стаканом об стол и посмотрела на старушку. Привкус во рту был не особо гадким, но, когда мама принесла воды, Дашка жадно выпила её до дна.

— Как мне спасти своего друга? — Сразу же спросила Дашка. Зелье уже в желудке, оно чувствовалось почти как чужеродный предмет, будто камень внутрь сунули. Но, наверное, это ощущение скоро пройдёт.

Старушка вдруг словно в кучу собралась, стала ещё меньше. И забормотала с неожиданной силой:

— Глупые нынешние ведьмы… Бестолковые. Бесполезные куклы. Всё забыли, ничем не пользуются. Слабые, жалкие… Трусливые слизняки! Таких в наше время свои же сжирали, давили, словно клопов. Ах, какие были ведьмы! Города в страхе держали. Как объятые пламенем богини на вершине горы, над жалкими бесполезными людишками. А сейчас? Как крысы, каждая в своей норе сидят, нос высунуть наружу боятся. Смотреть на вас тошно! Мразь да грязь кругом. Ничего не хотят, ничему не учатся, только и могут, что ныть да просить, да слёзы лить, а вот прийти и взять… Выродки! Знала бы я, до чего ведьмы дойдут, лучше бы сразу сдохла! — словно выплюнула в конце.