Глаза ребёнка - [218]

Сказав это, Тереза почувствовала угрызения совести: а если она настолько ненавидела Рикардо Ариаса, что просто не понимала его? Повинуясь этому новому чувству вины, она сказала:

— Если хочешь, я тоже могу иногда называть тебя Лэйни.

Елена потупилась, потом решительно тряхнула головой.

— Нет, — тихо промолвила она. — Только папа так называл меня.

Потом взглянула на свои липкие пальчики и направилась мыть руки.

Терри проследовала за ней.

— Что ты хочешь делать? — спросила Елена, когда они вдвоем стояли возле раковины.

— Не знаю. А ты?

— Поиграем в «кэндиленд»,[35] — предложила Елена.

«Проклятая игра», — с отвращением подумала Терри, вспомнив, что именно в нее с Еленой играл Рики.

— Давай, — согласилась она. — Ты все равно выиграешь.

— Угу, — подтвердила Елена.

Терри показалось, что девочка более словоохотлива и общительна, чем обычно. Странно: надежда могла появиться в столь тревожный день.

— А чем бы еще ты хотела заняться? — спросила она.

Елена посмотрела на нее снизу вверх.

— Мамочка, ты ведь не оставишь меня?

В голосе девочки послышался страх.

— Что ты хочешь сказать, Елена?

Елена растерянно озиралась по сторонам.

— Ну, не оставишь меня сегодня вечером у бабушки, — наконец пробормотала она.

Терри взяла Елену на руки и крепко прижала к себе.

— Конечно, нет, если ты только сама этого не захочешь.

— Нет, мамочка, прошу тебя.

Зазвонил телефон. Вспомнив о Крисе, женщина, не выпуская Елену из рук, пошла брать трубку.

— Терри, — услышала она голос Криса, — я тебя повсюду ищу.

Его голос показался ей странным.

— Где ты?

— В машине с Карло, — возбужденно проговорил он. — Вместе прогуливаем уроки. Меня оправдали.

У нее задрожали колени. С облегчением вздохнув, Тереза произнесла:

— Неужели, Крис. Вот здорово.

— Что случилось? — строго спросила Елена; ее взгляд был почти обвиняющим.

— Это просто чудо, — звучал в трубке голос Криса. — Слушай, можешь на сегодня оставить с кем-нибудь Елену? Мы с Карло хотим пригласить тебя на ужин.

Терри вдруг словно оцепенела.

— На ужин с Карло? — рассеянно пролепетала она дрожащим голосом, а в следующее мгновение увидела, с каким напряженным вниманием смотрит на нее дочь.

— Ну да, — сказал Паже. — Мы собираемся в «Старс».

— Я не могу, — Терри долго не решалась выговорить эти слова. — Я обещала Елене. — Она снова замолчала. — Не могу сейчас сказать тебе всего, но это был трудный день. И для нее и для меня.

Повисло тягостное молчание.

— Надеюсь, ты понимаешь — такое случается не каждый день, — наконец произнес Крис.

— Я понимаю. — Тереза почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Я приглашаю тебя поужинать завтра вечером. Тогда мы сможем обо всем поговорить.

— Договорились, — стараясь не выдать разочарования, сказал Крис. — В конце концов, у нас впереди уйма времени.

В его голосе она угадала сомнение.

— Я так рада, Крис. — Женщина прислушалась к звуку собственного голоса и попыталась представить, каким он его слышит там, у себя в машине. — Крис, прошу тебя, поверь — мне действительно надо быть дома.

— Все в порядке. Устроим с Карло мальчишник.

Терри чувствовала неотрывный взгляд Елены.

— Жаль, что не могу сейчас выразить тебе своих чувств, — сказала она.

— Что же, — Крис постарался придать небрежность голосу. — Тогда все и расскажешь.

Когда он уже повесил трубку, Терри вдруг осенило: она не сказала ему главного — что любит его.

— Что случилось? — настойчиво повторила свой вопрос Елена.

Тереза закрыла глаза.

— Ничего, — чуть слышно промолвила она. — Просто Крис хотел поговорить.

Девочка изогнулась у нее в руках и схватила прядь своих волос.

— Про папу? — испуганно спросила она.

Терри подумала о том, что лишь весьма относительно Криса можно считать вполне оправданным. Внезапно она почувствовала себя страшно одинокой.

— Нет, душенька. Не про папу.

Елена замерла.

— Значит, про Карло? — тихо спросила она.

Терзаемая угрызениями совести и стыдом, Терри опустила Елену на пол и заглянула ей в глаза, полные тревоги. «Никто, — сказала она про себя, — никто никогда больше не посмеет причинить тебе боль».

— Я здесь, с тобой, — произнесла она. — И я никуда не ухожу. Давай играть в «кэндиленд», хорошо?

3

«Старс» был просторным, в три уровня рестораном, ярко освещенным, с высокими потолками и репродукциями модной французской живописи на стенах. Здесь всегда присутствовала многочисленная и разнообразная публика: от людей в строгих вечерних костюмах до панков, которые под звуки фортепиано скучали за столиками или толпились у застекленной стойки бара, и звук голосов и джазовых мелодий сливался в радостной какофонии. Паже часто приходил сюда с Терри; в ресторане превосходно кормили, бар напоминал какой-нибудь уголок в Сан-Франциско, и они заглядывали сюда, возвращаясь с балета или оперы, тем более что заведение работало до часа ночи. В этот вечер выбор Паже объяснялся не только одной привычкой: он решил пойти сюда, чтобы его увидело как можно больше людей. Однако заглянув в глаза Карло, Паже понял, что выбор был неудачный.

Они сидели за крайним, у стены, столиком и могли спокойно разговаривать. Но мальчик болезненно реагировал на каждый брошенный в его сторону взгляд; он чувствовал себя неуютно, словно слишком яркий свет резал ему глаза. Когда какая-то крашенная блондинка с зачесанными назад, как у Анни Леннокс, волосами откровенно показала на них, Карло пробормотал: