Глаза ночи - [20]

— Бренвен. — Гарри наклонился над ней.

Она взяла протянутый ей стакан и пробормотала благодарность. Херес имел привкус ореха, был сухим и пикантным; он помог ей собраться с силами. Она посмотрела на Гарри, который в знакомой позе сидел в противоположном кресле.

— Знаешь, на какое-то мгновение, — призналась она, — я подумала, мне показалось, что мы снова в Лланфарене. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Гарри пожал плечами, ничего не ответив, и отхлебнул из своего стакана. Бренвен, которую его молчание снова заставило занервничать, скрестила ноги и подняла глаза к окну, через которое лился свет. «Как быстро садится солнце зимой, — подумала она, — и в Вирджинии, и в Уэльсе. Скоро наступят сумерки, и мне нужно будет уходить. Я не могу просто сидеть здесь, пить вино, чувствуя себя так, будто ничего не изменилось. Мне надо спросить…»

Гарри прервал ее мысли.

— Камни все еще у тебя?

— Рунические камни? Конечно.

— Я полагаю, — небрежно протянул Гарри, — что ты вряд ли… э-э… советовалась с камнями по поводу своего брака. Ни до свадьбы, ни после.

— Нет, я советовалась… — Бренвен ощутила облегчение от того, что Гарри коснулся этой темы, и продолжила: — До свадьбы, но не после.

— И…

— И, — сказала она, тряхнув головой, — то, что я увидела, — только мое дело. Я оставила все это там, позади, Гарри. Все это принадлежит Уэльсу, Лланфарену. Это новая страна. У меня новая жизнь. И мне столькому необходимо научиться!

— Твои способности, твой дар будут работать здесь не хуже, чем в Уэльсе, и ты сама об этом знаешь.

Бренвен молчала. Когда Гарри стало ясно, что она не собирается отвечать, он сказал:

— Да, у тебя здесь действительно новая жизнь. Я знаю, что ты записалась на английское отделение.

Будучи профессионалом-медиевистом, Гарри преподавал и историкам, и археологам, и студентам английского отделения. Он специально зашел в учебную часть, чтобы посмотреть на ее документы; он знал не только, что она записалась на английское отделение, но и какие курсы посещает; а когда сессия останется позади, узнает, какие она получила оценки.

— Да, я — на английском отделении. Но я не это имела в виду, когда говорила, что мне столькому надо научиться. Если бы я была только студенткой, мне было бы намного легче. Я имела в виду все остальное… Гарри, я думала, что, когда я приеду сюда, у меня будет здесь как минимум один друг. Помимо Джейсона, я хочу сказать. Ты. Что случилось? Почему ты избегаешь нас, тратя на это столько усилий? Я видела, как ты окидываешь взглядом комнату на этих ужасных преподавательских вечеринках и, видя нас с Джейсоном, тут же исчезаешь. Не говоря уже о том, что ты ни разу не пришел к нам в дом, хотя мы тебя приглашали. Ты даже не ответил на приглашения! Я знаю, что-то здесь не так. Должна же быть какая-то причина!

— О да, причина существует, — кивнул Гарри.

Ее отчаяние было очевидно, и он рад был снова увидеть страстно правдивую женщину под этим внешним налетом самообладания и уверенности в себе. Ему доставил удовольствие сам неосознанный выбор слов: «эти ужасные преподавательские вечеринки», и его сердце смягчилось. И еще, сидя рядом с ней, он заметил несколько интересных деталей. Ее одежда отвечала последним требованиям моды, но лицо — нет. На нем совершенно не было косметики. Хотя он и не был специалистом в этом вопросе, но похоже, что и губы ее не подкрашены. А кожа была такой же матовой, какой он ее запомнил, но слишком бледной, что свидетельствовало о том, что Бренвен уже долго находится в сильном напряжении. И волосы были точно такими же, как раньше: длинными и гладко спадающими вниз от прямого пробора, а не начесанными до невыразимой высоты согласно теперешней моде. Ее руки были ухоженными, но ногти коротко подстрижены и не накрашены, и на левой руке не было обручального кольца с бриллиантом. У нее было всего лишь простое тонкое золотое кольцо. Это удивило его. Он был уверен, что Джейсону хотелось бы, чтобы его жена демонстрировала окружающим бриллиант с голубиное яйцо. Возможно, думал Гарри, она, в конце концов, и не является полностью созданием Джейсона.

Внезапно Гарри спросил:

— Джейсон покупает тебе одежду? Я не имею в виду, платит ли он за нее, а выбирает ли он ее сам, говорит ли тебе, что тебе носить?

— Да, — озадаченно ответила она, застигнутая врасплох этим вопросом.

— Он подарил тебе обручальное кольцо с бриллиантом?

— Он хотел, но… Гарри, я не понимаю, какое это имеет отношение к теме нашего разговора!

— Просто пойди мне навстречу, у меня есть причины, чтобы задать тебе этот вопрос. Джейсон хотел подарить тебе бриллиант, но… что?

— Но я не захотела принять его. Я поступила некрасиво, но не стыжусь этого. Я вынудила Джейсона продать кольцо и на эти деньги купить ренту для моих родителей. Я заставила его понять, что если выйду за него замуж и перестану работать, то лишу свою семью источника существования, в котором она действительно нуждается.

— И конечно же, Джейсон был против того, чтобы его жена работала.

— Он так сказал.

— Поэтому он купил ренту для твоих родителей.

Гарри ничего не делал, чтобы нарушить тишину, повисшую в комнате. Он знал, что Бренвен чувствует себя неловко, но хотел, чтобы она чувствовала себя именно так. Наконец он сказал жестким голосом: