Глаза Фемиды - [3]
Однако жизнь человеческая вообще, и охотника в особенности, чревата самыми неожиданными и коварными поворотами. На одном из них, особенно чреватом и коварном, «газон» не вписался в колдобину, его занесло, закрутило, подбросило и перевернуло кверху брюхом на хлипкие дуги брезентового верха, в глубокую сухую канаву, где он еще немного побрыкал колесами и затих мотором. Незамедлительно вслед за этим, из-под порванного тента на божий свет показался петух, которому ситуация явно понравилась, поскольку он поскреб когтем влажный песок дороги, гордо выпятил грудь и весело заорал на весь лес: «Криминал!» На зов предводителя из прорехи выбрались еще семь хохлаточек и не торопясь, как шалавы на бульваре, принялись прогуливаться поблизости, в явной надежде, что петух отойдет от шока и на радостях пожелает потоптать какую-нибудь куричонку вне очереди и графика. Но недаром считается, что куриный ум - это куриный ум, и не более того. Откуда было догадаться хохлаточкам, что на их беду старая кляча колхозного зоотехника Прохора Варламыча притащит его к этому же повороту. В душе, видимо, художник, Прохор Варламыч придет в неописуемое возбуждение от открывшейся ему живописной панорамы с перевернутым на смятые дуги вездеходом и праздно гуляющими вокруг него курицами. Несмотря на глубокое похмелье, зоотехническое образование Прохора не позволило ему перепутать вполне колхозного вида куриц с единолично бродячими куропатками. А потому он осадил дежурную по конюшне кобылу Зорьку, приказал ей не двигаться (как будто она была на то способна) - очевидно из того озорства, на которое способны только зоотехники да деревенские гармонисты при виде засыпающей на ходу полуживой животины, привязал уздечку за кардан перевернутого «газика» и вежливо поинтересовался, как лежится под машиной охотникам до общественных курей. Охотникам, упрессованным под тентом, наверное, лежалось не очень мягко, потому, что они взмолились о помощи, обещая расплатиться за нее в ближайшем же магазине.
Зоотехник огорчился за неудачников, так неосмотрительно истративших жидкий боезапас, припомнил, что до ближайшего магазина в котором есть или может оказаться, километров сорок, а то и больше и огорчился снова, еще того сильней. А когда вспомнил про сезонный «сухой закон», то и вообще расстроился. А так основательно огорчившись, он вознегодовал на расхитителей социалистической, хотя и бродячей по лесу, но собственности и пришел к выводу, что и воспитывать и выручать их в одиночку крайне неразумно и неосмотрительно. Тем более, что в телеге лежали три мешка только что уворованного комбикорма, для посторонних глаз не предназначенные. «Счас, выручу», - пообещал он узникам «газона», отвязал кобылку, свистнул на прощание и уехал разгружаться и за подмогой. Через некоторое время, которое охотничкам показалось вечностью, он вернулся с полной телегой краснорожих мужиков, которые привычно ловко переловили в мешок хохлаток и их краснобородого предводителя и только потом перевернули на колеса «газон». Ко всеобщему удовольствию под ним все оказались живы, хотя и изрядно помяты, но не изувечены.
«Ага! - обрадовались деревенские. - Теперь понятно, куда птице- поголовье колхозной фермы улетучивается. И по скольку раз на дню вы за курями наезжаете?» Городские, несмотря на свой не внушающий доверия побитый вид, ПЫТАЛИСЬ БЫЛО ОПРАВДЫВАТЬСЯ. Но городскому, даже когда он в шляпе и в галстуке, в деревне веры нет. А уж когда он в телогрейке и куриных перьях, да при наличии полного мешка живых улик то и вовсе. Вдобавок ко всему, сторож Никодим просто парил вокруг задержанных соколом, уверяя, что давно их приметил, выслеживал, но только догнать не успел из-за того, что Прохор на кобыле его опередил, и машину похитителей он знает как облупленное яичко, а потому требовал, хотя и не смертной казни для расхитителей, но сурового и справедливого милицейского протокола. «В протокол их занесть, чтоб знали. И все тут, а потом под суд и по семь лет расстрела каждому». - горячился Никодим. Ему сочувствовали и соглашались, что протокол нужен.
Однако, протокол дело долгое и не каждому доступное. Пока вызывали участкового, пока он приехал, то да се, задержанных разместили в сторожку на птичнике под охрану Никодима, который очень сокрушался, что злодеи отдыхают на его хорошо обжитом топчане, в тепле и удобстве, а он, можно сказать от этого пострадавший, снаружи под солнцем и ветром, еще их же и охраняет. От непривычного дискомфорта, а может, от чего другого, у Никодима разлилась желчь и он проникся к своим подопечным не то, чтобы неуважением, а хуже того - недоброжелательством, какое иногда возникает у пожилых людей, если их неосмотрительно вытянуть из насиженного угла. Возможно такое же недоброжелательство, вкупе с неудачно сложившимися знаками зодиака и остервенением, которое иногда возникает у мужиков по понедельникам, подвинули прибывшего к месту происшествия участкового составить такой исчерпывающий протокол задержания с поличным, что у незадачливых охотников не возникло никаких сомнений, что придется им от двух до пяти лет покукарекать за металлической сеткой и колючей проволокой, подобно колхозным курам, и на таком же скудном пайке. С той только разницей, что у колхозных петухов под боком всегда шевелятся курочки, а в том курятнике, куда участковый обещал поместить расхитителей колхозной собственности, сплошь одни бойцовые петухи, да и то все стриженые. Поневоле запоешь «Разлуку» или «Матушку-репку».
Две неожиданные темы причудливо переплелись в книге тюменского краеведа Аркадия Захарова — судьба предков А. С. Пушкина и история Золотой богини Севера.О неразгаданной тайне древнего Югорского Лукоморья, величайшей святыне северных народов — чудесной статуе Золотой богини, упоминается еще в старинных сказаниях о «незнаемых землях» Русского Севера. Легенды о ней дожили до XX века, однако ученым священная статуя доныне не известна. А. П. Захаров предпринял еще одну попытку раскрыть эту вековую тайну.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.