Глаза дьявола - [31]

– Мне смотреть по рангу не положено, – прошипел Павлов, поправляя съехавшую на лоб волнистую чёрно-зелёную прядь. – Студенты всегда уступают мне дорогу, так как я для них преподаватель.

– К счастью, я уже не студентка, а ты у меня ничего не преподаёшь, – в нарочито радостной манере воскликнула брюнетка. – А по правилам этикета мужчина должен уступать дорогу женщине.

Ламбранта эта фраза почему-то рассмешила. Он похихикал, оскалив ровные белые зубы, и, приблизившись к ненавистной девице, шёпотом произнёс:

– Кого это ты имела в виду под словами «мужчина» и «женщина»?

Его лицо опять исказила коварная улыбка, и Лавру одолели сомнения. Что он хотел сказать, задав этот странный вопрос? Что он не мужчина, а она не женщина? Но ведь это же бессмыслица. Он не знает, что она русалка. Он просто не может об этом знать. Откуда ему владеть столь конфиденциальной информацией?..

– На твоём месте я бы попридержала коней, – заметила Лавра, решая не воспринимать всерьёз его пустую болтовню. – Ты ещё не в курсе, что в университете вовсю идёт проверка работников на принадлежность к расистским идеям? Иван Пантелеевич очень просил меня не говорить начальству, как ты отзывался о Луизе и о скинхедах. На фоне последних событий тебя за такие слова вполне могут отсюда вышвырнуть…

Ламбрант слушал её, не меняя бесноватой гримасы. Он по-прежнему ухмылялся и имел весьма самодовольный вид. Угрозы Лавры его нисколько не пугали.

– Интересно, кто поверит такой жалкой дурочке, как ты? – промолвил он с особенным удовольствием. – К твоему сведению, я здесь пользуюсь куда большим авторитетом, чем какие-то вшивые провинциалки.

– Мне как-то всё равно, поверят или не поверят, – приторно заулыбалась Гербер. – А вот то, что прислушаются, это уж наверняка. По крайней мере у начальства будет повод повнимательнее изучить тебя.

Лавра смахнула с его плеча несуществующую соринку, загадочно подмигнула, развернулась и направилась к выходу. Она даже не стала оборачиваться и проверять, как отреагировал Павлов. Судя по той тишине, что витала у неё за спиной, он решил сохранить эмоции при себе.

– Эй, Лаврушка! – донёсся знакомый голосок, и из колонны идущих спереди студентов ей замахал рукой Дима Лапишев.

В руках он, как всегда, держал вязальные спицы и моток пряжи. В ушах у него торчали клипсы от плеера, а на голове громоздилась копна кудрявых каштановых волос. Выглядел Дима весьма незаурядно, отчего многие оглядывались на него. Впрочем, по манере одеваться он тоже порядком выделялся из толпы: розовая футболка, светлые джинсы, какие-то цепочки на шее и браслетики на запястьях.

– Ты куда пропала, мать? – заулыбался Лапишев, попутно поглядывая на замершего позади них Павлова.

– Ездила на похороны брата Луизы, – с тяжестью вздохнула брюнетка. – Ты же знаешь, у неё такое горе, я не могла оставить её сейчас одну…

– Ага, сущий кошмар. Эти скины совсем ошалели. Они, кстати, и мне тут недавно предупреждение прислали.

Парень рассмеялся, пряча вязальные инструменты в пакетик.

– Предупреждение? – нахмурилась Лавра, вспомнив, что и Луиза говорила про какие-то послания от бритоголовых накануне их нападения.

– Да ерунда всякая, – отмахнулся Дима и вновь посмотрел на Павлова. – Эй, Ломбард, а ты чего тут топчешься? Потерял кого-то, что ль?

– Не твоего ума дело, – огрызнулся аспирант Коливина, который, действительно, почему-то никуда не торопился.

– Не обращай на него внимания, – попросила Лавра. – Что там с предупреждением-то?

– Послушался бы ты рекомендаций бритоголовых, – вмешался в их беседу надменный Ламбрант. – Они ведь повторно предупреждать никого не будут.

– А не пошли бы они куда подальше? – отозвался Лапишев, ничуть не смутившись угроз Павлова. – Тебе-то они, небось, тоже предупреждения шлют одно за другим. Ты у нас личность колоритная: волосы как у девки, усики эти твои как у полупидорка, ногти отманикюрены… Ты в каком гей-клубе тусуешься, а, Ломбард?

– Закрой рот, недоумок! – прошипел тот в ответ.

– Сам усунься, не видишь, я с девушкой разговариваю.

Лавра засмеялась. До сегодняшнего дня она ещё не видела, как унижают Павлова. И, что самое интересное, сейчас постоять за себя тот не пытался. Дабы не получить очередную порцию хамства от находчивого Лапишева, Ламбрант развернулся и удалился отсюда.

– Здорово ты его отделал, – поблагодарила Лавра Диму. – Давно хотелось как-нибудь поставить его на место.

– Да не обращай внимания на этого придурка, от него тут многие шарахаются, – мотнул головой сосед по общежитию и быстро взглянул на свои часы. – Вот чёрт, надо бежать на лекцию. Короче, в общаге потом увидимся, поболтаем ещё.

– Ладно, – кивнула аспирантка и посмотрела вслед убегающему приятелю.

Остаток дня Гербер думала о предстоящих завтра первых занятиях, которые она проведёт для студентов института. Едва вернувшись в общежитие, Лавра схватилась за свои книги и конспекты, чтобы ещё раз повторить основные даты и фамилии.

Викентьевна не оставляла в покое постояльцев общежития ни на один день. Она всегда находила повод для придирок, проверяла в любой неудобный момент комнаты, устраивала налёт на холодильники и кухни. Но больше всего невежественная женщина преуспела в пьянстве. Конечно, пирушки случались у неё не так часто, как ревизия по чужим комнатам, но по своему размаху могли перещеголять все другие неблаговидные поступки завхоза. И сегодня как раз был такой день, когда Викентьевна решила устроить для себя очередной «праздник». Обычно в её шумную компанию подбивались две девицы-молдаванки, которые снимали комнату на первом этаже, и один мужчина, часто посещавший общежитие в качестве пожарного инспектора. Но иногда к ним присоединялись и другие, особенно из числа новеньких студентов.