Глаз скорпиона - [25]

Атлант увидел, что кинжал, который он успел выхватить и вонзить львице в грудь, натолкнувшись на кость, не причинил зверю никакого вреда. Он отпрянул, и большая кошка пролетела мимо него, однако тут же развернулась и снова изготовилась к прыжку. Кулл за это время успел схватить большой камень и метнул его в львицу именно в тот миг, когда она взвилась в воздух. Камень попал ей в плечо, рассек его и заставил отклониться в сторону. Львица снова промахнулась. Но атлант не дремал. Он бросился навстречу зверю и, схватив его одной рукой за горло, другой нанес мощный удар в шею. Клинок вошел по рукоятку, хлынула алая кровь. Львица обхватила его передними лапами за плечи, царапая их, а задними сильно ударила по ногам. Острые когти пропороли глубокие борозды на бедрах и коленях Кулла, разорвав в клочья его кожаные штаны. Рука, державшая львицу за горло, постепенно сгибалась под ее напором, и пасть разъяренной хищницы неуклонно приближалась к лицу атланта. Он уже чувствовал смрадное дыхание и видел огромные влажные клыки, слышал надсадный хрип и прерывистое рычание. Кулл еще сильнее сжал ей горло и отвел руку для последнего удара. Если он будет неточен, ему конец. Львица еще раз взбрыкнула задними лапами, стараясь разорвать противнику живот. Боль была невыносимой, атлант взревел и нанес удар ей в грудь. Клинок, пройдя между ребрами, задел сердце, и злобная кошка вдруг ослабела, задергалась, лапы, которыми она обхватывала человека, разжались, и львица рухнула к его ногам.

Кулл оглянулся, высматривая Ахсура. Сначала он подумал, что парень испугался и убежал в лес, но вскоре заметил его, распростертого на берегу среди камней, и бросился туда. Ахсур лежал лицом вниз. Кулл перевернул его на спину. Лицо юноши было бледным, глаза закрыты. Атлант осмотрел его — ни царапины. Он похлопал мальчика по щеке, потом по другой. Это не помогло. Потряс за плечи. Ахсур по-прежнему не подавал признаков жизни. Кулл прижал ухо к его груди и услышал тихое и мерное биение сердца. Тогда он пошел к ручью, подхватив по дороге брошенный котелок, и набрал в него воды, а затем плеснул ею Ахсуру в лицо. Это тоже не возымело действия. Кулл взял его на руки и отнес на лужайку.

Он долго сидел рядом, смывая с себя кровь, которая сочилась из глубоких царапин, оставленных львицей, с надеждой посматривая на лицо юноши. Ахсур открыл глаза, когда атлант на мгновение отвернулся.

— Где львица? — спросил он.

— Я убил ее. Ну, как ты, оклемался? — Кулл обрадованно улыбнулся.

— Ты снова меня спас, Кулл.

Атлант хмыкнул и пожал плечами:

— И себя тоже.

— Я вспомнил, — сказал Ахсур.

— Что вспомнил?

— Я вспомнил свою мать. Я видел, как ее убили…

— Кто убил? Говори толком, парень. Постарайся ничего не пропустить.

Юноша провел ладонями по щекам и, уставившись в одну точку, заговорил:

— Тогда был солнечный день. Я видел много веселых, ярко одетых людей вокруг нас. Они скакали верхом, а мы ехали в повозке. Моя мать, удивительно красивая, все время улыбалась. Рядом болтали и смеялись еще какие-то молодые женщины. Вдруг все вокруг закричали, и я увидел львицу — она бежала к нам. Пасть у нее была красная, из нее торчали огромные клыки. Вдруг появился какой-то черный человек…

Ахсур замолчал. От волнения он не мог говорить.

Северянин не торопил его, понимая, что пережитое потрясение помогло мальчику вспомнить то, что выпало из памяти тоже из-за какого-то происшествия, которое напугало его и надолго лишило дара речи.

Через некоторое время Ахсур снова заговорил:

— Этот человек с заросшим черной бородой зверским лицом схватил меня. Мать уцепилась за мою одежду и не хотела ему меня отдавать. Тогда он ударил ее ножом в грудь, и она упала. После этого я ничего не помню.

— Думаю, того, что ты вспомнил, хватит, чтобы отыскать твоего отца и других родственников. Такое не забывается. И, клянусь Валкой, если судить по твоему рассказу, они люди совсем не бедные!

— Скорей бы добраться до города. Мне не терпится все разузнать.

— Завтра будем там.

* * *

Город предстал перед ними на следующий день после полудня. На вершине большой горы даже издали хорошо были видны мощные стены дворца и храма. Чуть ниже теснились высокие каменные здания, а у подножия горы рассыпались маленькие домишки попроще вперемежку с зелеными садами. Город с трех сторон был обнесен высокой стеной, сложенной из сырцового кирпича, которая заканчивалась там, где гора круто обрывалась. Дорога вела к воротам, обращенным на юг, которые, когда путники подъехали к городу, закрылись прямо у них перед носом.

Кулл страшно разозлился и принялся дубасить огромным кулаком по деревянной створке, обшитой железом, с такой силой, что выпало несколько заклепок.

— Эй, откройте! — рявкнул он — Мы не собираемся ночевать тут, как собаки!

За воротами слышались голоса. Несколько человек спорили, стоит открывать или нет. Наконец чей-то грубый голос пророкотал:

— Он развалит нам ворота, если мы не откроем. Эй, — крикнул он, — потише, а то будешь ночевать в тюрьме!

Створка чуть приоткрылась, из-за нее выглянула голова с большими висячими усами, и обладатель пропитого баса спросил недовольно: