Глаз Охотника - [7]

Томлин опять почувствовал, как сердце предательски ёкнуло. Его вдруг охватило непреодолимое желание достать пращу и серебряные шарики, дать Пэталь ее кинжалы и даже вооружить детей. Перед его мысленным взором отчетливо замаячила отвратительная фигура барона Стоука.

— Стоук, — пробормотал он, скрежеща зубами от ненависти, которая вытеснила страх из его груди.

Дети широко раскрытыми от ужаса глазами смотрели на отца, ведь они не раз слышали о бароне Стоуке. Целых двадцать лет Риата, Урус, Томлин и Пэталь искали это чудовище, и лет десять назад загнали Стоука в ловушку там, далеко, на Северном Глетчере. Закончилось преследование трагически: вместе со Стоуком ледяная бездна поглотила и Уруса. Конечно, дети знали обо всем этом. Да и как им было не знать, если двоих из них назвали в честь Уруса и Риаты. Долгими зимними вечерами родители рассказывали им о деяниях храбрых героев и о чудовище, которое они уничтожили.

И вот из уст отца они вновь услышали ненавистное имя Стоука.

— Все может быть, Агат, я этого не исключаю, — промолвила Риата, выразительно взглянув на свой меч, висевший в ножнах на перилах веранды.

Младший из сыновей, Медведь, не выдержал:

— Эта леди Раэль, она увидела, что нам предназначено судьбой? То, что случится в далеком будущем? Я правильно понял?

Риата устремила на мальчика внимательный взгляд:

— О да, Медведь, ты понял правильно.

Теперь пришел черед А ты задавать мучивший ее вопрос:

— Что же именно сказала леди Раэль?

Риата взглянула на свою тезку, которая, хоть и вышла уже из детского возраста, ростом была не выше эльфа-ребенка. Сходство было бы полным, если бы не выпуклые глаза ваэрингов, похожие на драгоценные камни, в глубине которых горели искорки.

Риата внимательно посмотрела на ваэринга, подумав, что, возможно, в этом сходстве эльфов с детьми и кроется причина горячей любви ее соотечественников к маленькому народцу. Ведь на землю Митгара со времен Разделения, которое произошло более четырех тысяч лет назад, во время Великой Войны, ни разу не ступала нога эльфийского ребенка. Эти мысли наполнили душу Риаты скорбью. Здесь, в Митгаре, эльфы не могли рожать своих детей — это было возможно лишь в Адонаре. И хотя любой эльф мог вернуться из Митгара в Адонар по Дороге Заката, путь назад ему был закрыт. Несмотря на то что последнее время ходили слухи о восстановлении Дороги Восхода, уехать из Митгара для эльфа означало одно: скорее всего он сюда уже не вернется, ведь Дорога Восхода открыта не каждому. Только особенный всадник, всадник с Серебряным мечом, совершивший невозможное, победоносно проскачет по ней. Так или иначе, сейчас ни один из эльфов не мог проникнуть из Адонара в эту долину, и для Риаты вид молодой ваэрлинги служил горьким напоминанием об этом.

Риата покачала головой, пытаясь избавиться от этих неприятных мыслей, а молодая дамна уже снова было готова задать свой вопрос, сделав его, как ей казалось, более понятным.

— Леди Риата, что же все-таки напророчествовала леди Раэль?

Риата вновь обвела взглядом лица ваэрлингов, которые выдавали их любопытство и беспокойство, но уж никак не страх:

— Мы с Раэлью сидели на берегу реки Тамбл в Ардене и для развлечения пытались определить будущее по магическим кристаллам. Внезапно Раэль как-то странно посмотрела на меня, вернее сказать, сквозь меня: ее взгляд был обращен куда-то вдаль. И она изрекла пророчество — ведь пророчества рождаются нежданно. Однако было понятно, что слова эти обращены именно ко мне. Вот что она сказала:

Хотя уже теплеет на глазах,

Крепки еще зимы объятья.

И Глаз Охотника, горящий в небесах,

Сулит нам благо и проклятье.

Последние из первенцев с тобой

В лучах Медведя смело примут бой.

Охотник, жертва ли — теперь уж все равно.

Но схватки день настал — нам это знать дано.

— Да-а-а, — протянула Сильви, испуганно озираясь и тревожно вглядываясь в темноту, как будто ожидая увидеть там что-то ужасное, — и что же все это значит?

Никто не проронил ни слова: пророчество заставило всех глубоко задуматься. Наконец Малыш Урус, старший из сыновей, сидевший на ступеньках, ведущих в сад, задумчиво посмотрел на Малышку Риату, старшую из сестер, и произнес:

— Если все это имеет отношение к барону Стоуку, как подозревает отец, то в пророчестве говорится о нас с тобой, Ата, потому что я родился первым из братьев, а ты — первой из сестер в семье «тех, кто был там». — И он кивком указал в сторону отца с матерью.

В глазах Пэталь отразился страх — страх не за себя, а за детей. Она беспомощно взглянула на Томлина и взяла его за руку.

Эльфийка посмотрела на ваэрлинга сверху вниз и улыбнулась ему:

— Поверь мне, Малыш Урус, речь идет о будущем крайне отдаленном, ведь Глаз Охотника появится на небесах не раньше чем через тысячу лет, а если точней — через тысячу двадцать семь лет…

Медведь изумленно воскликнул:

— Через тысячу двадцать семь лет? Значит, если сейчас 4Э 1980-й год, то это будет, — он на мгновение задумался, — это будет 4Э3007-Й год… да, верно. Довольно-таки не скоро. Никто из нас и не доживет до этого времени!

Пэталь возразила:

— Риата доживет, Медведь. Она доживет.

Только сейчас дети вспомнили, что эльфы бессмертны, и с нескрываемым интересом уставились на Риату.