Глаз бури - [27]

Нуисира плавно качнулся и медленно двинулся к северному выходу из бухты.

— Проклятье! — вдруг вырвалось у Айдори. — Попались!

Ларс-Уве круто повернулся. Через южный проход в бухту входил корабль.

— Отщепенцы! — взвизгнул сорванным голосом Хэнно. — Мато, прижги каппу! Сейчас нам понадобится вся его скорость!

Похоже, эта встреча была неожиданной и для неизвестного корабля. Какое-то время он продолжал двигаться прежним курсом, словно его команда не замечала Нуисира. Потом до Ларса-Уве долетело тонкое комариное пение трубы. Корабль начал медленно разворачиваться в сторону Нуисира. У Ларса-Уве перехватило дыхание. Это был настоящий корабль, а не листок гигантской кувшинки. Высокие деревянные борта, три ряда весел, две мачты, украшенный золоченной резьбой нос. И еще Ларс-Уве различил далеко выдающийся стальной бивень на форштевне.

Айдори посерел, его колотила крупная дрожь.

— Вот и смерть…

— Но ведь Айдори не раз говорил, что готов умереть в бою, — ехидно подкольнул Ларс-Уве, однако сильно встревожившись. Вряд ли пришельцы будут спасать кого-либо из команды потопленного корабля. В исходе боя он не сомневался ни секунды.

— Именно в бою. Но здесь боя не будет, — подтвердил его опасения Айдори.

— А что будет?

— Нуисира просто протаранят, рассекут надвое и потопят. Потом экипаж перебьют в воде, как беспомощных младенцев. Вряд ли наш корабль сумеет спастись.

— Спастись?

— Любая попытка сражаться бесполезна.

Ларсу-Уве передался его страх.

— Может попробовать договориться?

— Отщепенцы не признают законов моря и не разговаривают со стражами. Отщепенцы просто убивают стражей.

И поделом, добавил про себя Ларс-Уве.

Тем временем Нуисира выскочил из бухты и закачался на крупной встречной волне. Берег стремительно удалялся, и когда из прохода показался нос чужого корабля, его уже можно было различить только по сверканию позолоты, таким маленьким он казался.Ларс-Уве ожидал увидеть испуг, растерянность, обреченность среди стражей, но этого не было. Минутная слабость Айдори была единственным признаком, что и человеческое им не чуждо. Когда прошло смятение первых минут, экипаж молча вооружился, стражи разбежались по местам. На носу поднимался синий дымок жаровни, Мато непрерывно совал раскаленный прут вниз, подстегивая моллюска. При этом каждый раз Нуисира болезненно вздрагивал.

— Может уйдем, — сомневаясь, предположил Айдори, одевая шлем. Он уже был спокоен.

— Почему стражи сами не строят таких кораблей? Ведь они гораздо крупнее, мощнее, мореходнее, их экипажи многочисленнее.

— Это черное искусство и забвение традиций седой старины. Стражи неукоснительно придерживаются кодекса и законов, которых отщепенцы не признают. Нигде и никогда страж не потопит чужого корабля, отщепенцы начинают с этого. Стражи спасают тонущих, отщепенцы добивают плавающих.

— Но ведь по морю плавают только стражи, — напомнил Ларс-Уве. Айдори вспыхнул и промолчал.

Гонка продолжалась. Пока более легкий Нуисира уходил от преследователя, которому встречный ветер сильно мешал. Ларс-Уве заметил ярко-белые прямоугольники парусов, взлетевшие над чужим кораблем, но необходимость лавировать заметно снижала его ход. Он отставал, хотя и не так сильно, как вначале.

— Уходим? — спросил Ларс-Уве у капитана, поднявшись к нему на корму.

Хэнно, не отрываясь от подзорной трубы, неприветливо буркнул:

— Не знаю.

— Но ведь их почти не видно.

— Каппа может устать от такой скорости.

— Дождь усиливается, Нуисира скроется из виду.

— Хэнно тоже на это надеется. К несчастью у отщепенцев имеется какое-то мерзкое приспособление, которое позволяет им видеть сквозь дождь и темноту. Если бы стражам удалось заполучить его…

Ларс-Уве подумал, что радар на зеленом листе смотрится еще более дико, чем на деревянной галере, но говорить этого капитану не стал. Потом Хэнно как-то странно посмотрел на Ларса-Уве, и у того мурашки поползли по спине. Ларс-Уве вспомнил речи на совещании в комендатуре Арсенала Прилива. Опасность-то ближе, чем он подозревал. Забылись слова достойных, что Ларс-Уве не должен попасть в чужие руки. Хэнно не колеблясь отрубит ему голову перед началом боя. На всякий случай и во исполнение приказа. Ведь самое главное — беспрекословное повиновение, это основная доблесть стража… Ларс-Уве поспешно сбежал с кормового помоста. Райдэн попытался было схватить его за ногу, но Ларс-Уве оттолкнул зверька. Тот раздраженно зашипел.

Нуисира по-прежнему держал курс в открытое море. Корабль преследователей пропал, растворился бесследно в дождевых шквалах. Однако Хэнно еще долго не менял курса, надеясь посильнее оторваться. Лишь с наступлением темноты Нуисира начал постепенно склоняться на север.

В эту ночь никто не спал, команда сидела с оружием в руках. Когда настало утро, такое же серое и хмурое, Нуисира продолжал идти на север. Отщепенцев не было видно.

— Отец-море спас наш корабль, — облегченно вздохнул Айдори, отбрасывая меч. — Все стражи покорны ему.

— Неужели это действительно такая удача?

— Конечно. Айдори слышал всего о двух или трех подобных случаях.

— Тогда это так.

— Не даром мы видели парящие хризантемы, — улыбнулся Айдори.