Главный приз - [38]

Шрифт
Интервал

Мари отпила. Жидкость оказалась сладкой и терпкой, словно старое вино.

— Пей до дна, — сказали ей, и она пила, пока не показалось округлое блестящее дно.

Она опустила руку, и чаша исчезла из ладони. На поляне уже горел огонь, разожжённый в сложенном кружком очаге из потемневших камней. В оранжевом, пляшущем свете костра Мари увидела блюдо с жареной птицей. Собравшиеся вокруг блюда фигуры тыкали в бока индейки вилками.

Мелькали острые зубья, втыкаясь в худеющие на глазах розовые птичьи бока, разевались смеющиеся рты, блестели, сжимаясь и разжимаясь, зубы. Мужчины и женщины в одинаковых балахонах весело жевали, они говорили что-то, но Мари не разбирала слов.

Поляна словно подёрнулась дымкой, а фигуры, сидящие на земле, потеряли контур и стали двигаться в беспорядочном танце. Мари не отрывала взгляда от покрытой коричневой корочкой тушки с остатками ножек. Ей мучительно хотелось вспомнить, где она уже это видела. Мелькали вилки, сверкали края блюда, а шум голосов внезапно стал тише и словно отдалился за край поляны.

Потом она увидела жреца. Он повернулся к алтарю, и снова возложил руки на потемневшую поверхность камня, по которой пробегали красные отблески костра. Ладони жреца вдруг засветились, и она с содроганием увидела, как руки его загорелись огнём.

Огонь стал подниматься выше, забрался по широким рукавам балахона, и внезапно всё тело его превратилось в пылающий факел. Не в силах отвернуться, она смотрела, как лёгкий балахон невесомо сгорает в цветных языках пламени, обнажая фигуру мужчины, светящуюся в свете костра оранжевым светом.

Он обернулся и протянул к ней руки. Мари стояла и смотрела, видя только сияющую огнём белозубую улыбку. На неё дохнуло жаром и терпким, смутно знакомым ароматом, словно от сжигаемой травы. Она закрыла глаза в страхе перед пламенем. Ноги её подкосились, и она упала спиной на алтарь.

Ей много раз приходилось читать в дешёвых романах, как прелестная героиня, озарённая светом костра, камина, или просто одиноко горящей свечи, принимает в свои объятия разгорячённого героя. Фраза: «и всё закружилось перед её затуманенным взором» была бы здесь как нельзя кстати. И весьма кстати была бы финальная фраза о фееричном экстазе. Но ничто не закружилось перед взором Мари, и слова о блаженстве остались просто словами.


Глава 22

— Итак, что мы имеем. Анастасия Кашкина, двадцать девять лет, не замужем. Место работы — секретарь на рецепшен… Фирма мелкая, зарплата так себе. Имеет дочь, тринадцати лет. Понятно.

Филинов вздохнул, глядя в выведенное на экран фото женщины. Округлое личико, мягкий подбородок с ямочкой, румяные щёки под слоем дешёвой пудры. Волосы собраны в пучок, одна прядка свесилась на ухо. В маленькой мочке — серёжка в форме сердца. Дочь учится в интернате. Следователь посмотрел в документы. Так и есть, содержание оплачивает мать. В свидетельстве о рождении, в графе «отец» — жирный прочерк.

Он покривился, яростно поскрёб небритый подбородок.

— Эх, жизнь моя лихая… — пропел дребезжащим тенорком. И добавил вполголоса, тоскливо выводя слова: — Долго я по приютам скитался, не имея родного угла…

Филинов хорошо знал, куда теперь может отправиться девчонка. Следователь опять вздохнул, зло ткнув пальцем в кнопку.

Согласно показаниям квартирной хозяйки и соседей, Кашкина жила скромно, лишнего себе не позволяла. Мужчин водила, но в меру. Вещички покупала в секонд-хенде и на дешёвых распродажах, хотя и с претензией на некий шик. Это подтвердил осмотр, проведённый на квартире. Обычная квартирка мелкой служащей, даже бедновато для офисного работника. Но Филинов знал, в чём тут дело.

Последний дружок, как охотно сообщила соседка — некий молодой человек, по имени Эдик. Кажется, студент-химик.

Это уже было кое-что.

На квартире, состоящей из крохотной комнатки и маленькой кухни, Филинов уже побывал.

Он сделал круг по комнате, с трудом протиснувшись вдоль облезлого дивана, покрытого цветастым покрывалом, и стола с дешёвой пластиковой скатертью. На скатерти стояла ваза с искусственными фруктами. Одна пластиковая груша была надкушена сбоку.

Следователь пробрался мимо стола к окну, завешенному розовым тюлем в цветочек. Выглянул в окно и увидел стену противоположного дома с потёками от недавнего дождя.

Внизу выделялось цветастое пятно детской площадки, откуда доносились радостные крики малышни, и стояли скамейки. На скамейке у площадки сидели бабки.

Филинов прошёл на кухню. Там возился эксперт. Следователь посмотрел на упаковку пирожных в прозрачной пластиковой коробке. Коробка и стоящая рядом бутылка дешёвого вина покрылись пылью. С круглой жестяной баночки на краю стола смотрела улыбающаяся килька в полосатой фуфайке.

Продукты на раскладном столике были нетронуты. Очевидно, хозяйка в квартиру так и не вернулась. И, очевидно, у неё было назначено свидание.

Филинов посмотрел, как эксперт рукой, затянутой в перчатку, аккуратно переворачивает бутылку, а нарисованная на этикетке кудрявая дамочка с осиной талией повисает вниз головой, и вышел в коридор.

***

— Ленок, у тебя нет знакомых в системе образования? — спросил Филинов, досадливо морщась. Леночка подошла, взглянула на экран.


Еще от автора Натан Темень
Двойной кошмар

Полюбил парень красивую девушку. А та ему говорит: "сначала стань "человеком!" И записался он во все секции подряд, и выучил он много разных вещей... а девушка взяла, да и нашла себе другого! Старого и богатого. Вот и угодил парень с отчаяния в такие края, где разве что полученные навыки спасут раненного в самое сердце попаданца...


Бесценный дар

Что делать, когда тебя то хотят изнасиловать, то принести в жертву таинственные злодеи? Туда кинулся — тупик, сюда — два трупа. Странные и страшные дела творятся, и некуда бежать, только в неведомую даль, а жизнь превратилась в кошмарный сон. Какие загадочные силы пошли в ход, что хочет от тебя судьба? Хорошо, есть симпатичный незнакомец на крутом байке, желающий тебя спасти! Но зачем он рискует ради тебя жизнью, и что ищут члены тайного ордена, которые теперь идут за тобой? Книга в жанре городского фэнтези, с выездом на природу.


Место, где земля закругляется

Он попал в чужой мир, где маги сжигают технарей на кострах и где никогда не заходит солнце. Он - беглец, капитан легендарного корабля, враг пиратов и могущественных магов. С ним горстка друзей и знания человека из техномира. И шанс выжить - один на миллион... ЧИСТОВИК.


Игрок

Лит-РПГ. Попаданец в виртуальный мир. В тексте использованы приятные воспоминания о часах, проведённых за игрой в Обливион и прочие МММ. За твоей спиной пылает огонь, ты ползёшь по каменной кишке и чувствуешь, как горят твои пятки. Свет впереди, и широкий, прохладный люк распахнут, будто ждал тебя. Ты думаешь, это спасение? Приятного чтения!


Рекомендуем почитать
Музы героев. По ту сторону великих перемен

События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?


Хрущёвка

С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!


Еда и эволюция

Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.


Рыцарь Христа

Перед глазами читателя глава истории, которая перевернула устой всего Средневековья – падение Ордена Тамплиеров, некогда могущественного ордена, державшего в руках половину всего мира. Заговор верхушки римской церкви, вовлеченость инквизиции, и история наследного рыцаря ордена, в поте лица мчащегося на его спасение и на сохранение векового наследия. Это не книга, но сценарий. Все зависит от вашего воображения. Все характеры персонажей – ваше собственное представление о них. Все сцены и атмосфера эпохи зависит только от вас.


Ленин. 1917-1

Книга о Ленине. События происходят в 1917-м году в тогдашней столице России Петрограде. Февральская революция, свержение царя, к власти приходит Временное Правительство. Ленин узнаёт о революции в Швейцарии и начинает активную деятельность по возвращению в Россию.


Про красных и белых, или Посреди березовых рощ России

Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.