Не то, чтобы он оспаривал силу старухи. Или не то, чтобы он не отдал ей в обучение собственную дочь, понимая, что ей нельзя быть слабой. Но в конечном итоге, как верил Хидео, лучшее занятие для молодых девушек — это найти достойного мужа и родить ему детей, а не махать заточенными железками или культивировать Ци.
— Вот что, Мори, — старуха поднялась с места. — Раз уж ты тоже здесь, в Москве…
А?
— …приходи-ка на открытие, — доброжелательная улыбка гостеприимства тронула её морщины. — Скажешь воодушевляющую речь. Разрежешь ленточку, может быть. Просто повеселишься. По крайней мере, там будет действительно торжество, а не деловая сделка под видом праздника.
Хидео вначале машинально кивнул, и лишь затем поправился:
— Если дела позволят, госпожа Рюдзин. Я приду, если дела позволят.
— Дела всегда позволяют небольшую передышку, Мори, — отозвалась Рюдзин.
***
Городские апартаменты Распутиных. Спустя некоторое время.
— Вы что-то недоговариваете, — прямолинейно заявил Хидео.
— Господин Мори, — Валерий Сокол, что привёз Хидео из аэропорта и теперь всюду его сопровождал, виновато поморщился, и потрогал замазанный синяк на скуле, — господин Распутин приносит вам свои извинения за то, что не смог лично встретить, он придёт к вам, как только сможет…
Да уж. То, что у рода серьёзные проблемы, было видно невооружённым глазом. По нервному поведению слуг, по уклончивым ответам. Хотя бы по тому, что за прошедшие несколько часов его так и не встретил ни один из Распутиных. Ладно бы только Михаил! Но Хидео не увидел ни Наину, ни ещё кого-то из рода…
Всё это слишком было похоже на провокацию и неуважение. Вероятно, будь на месте Распутина кто-то другой, Хидео бы уже задумался над тем, чтобы наказать наглеца.
Но Михаил… во-первых, был старым приятелем, и общее прошлое давало ему право на одну-две ошибки. А во-вторых, японец понимал, что всё это связано с пробуждением Йошиды и другими проблемами.
И всё-таки.
— Как только сможет? — он строго поглядел на Сокола. — Это не ответ. Если Михаил не может явиться сейчас, то пусть хотя бы назовёт конкретное время…
Дверь столовой грохнула, и в помещение быстрым шагом вошёл Михаил. Круги под глазами показывали о том, что Распутин не спал уже очень давно.
— Хидео, — произнёс он. — Рад тебя видеть. Надеюсь, я не слишком задержался. Валера, можешь идти.
Сокол вышел за дверь едва ли не бегом; Михаил уселся за стол напротив японца и махнул рукой.
— Не принимай близко к сердцу, — сообщил он. — Валерка так же растерян сейчас, как и мы все. Он вообще не должен был встречать тебя, но человек, ответственный за это… в общем, мы все сейчас бегаем, как загнанные лошади; прости, что так получается.
Хидео, сощурившись, поглядел на Михаила. Да уж, он знал Распутина давно. Сильный, волевой, непреклонный, не признающий авторитетов. Чтобы сделать Михаила таким — нервным и уставшим — требуется не просто помеха, а что-то вроде катастрофы.
— Йошида? — сходу предположил Хидео. — Дело в нём?
— В нём, — Михаил кивнул, не глядя ни на японца, ни на слуг, что суетились, накрывая на стол. Взгляд его словно упёрся куда-то в точку чуть впереди.
— И что же твой сын выкинул на этот раз? — сухо уточнил Хидео.
Михаил вздрогнул; взгляд его стал ещё более пустым, как у человека в глубоком трауре, что еле умудряется держать себя в руках.
— Умер, — глухо сообщил он. — Или пропал без вести. Тело пока не нашли, но…
Хидео чуть поперхнулся. Что за?! Вылез в самый неподходящий момент, спутал планы, а теперь…
…пропал?
И вот планы уже второй раз нарушены из-за Йошиды Распутина. Это начинало раздражать.
— Каковы шансы, что он жив? — уточнил он у Михаила, стараясь изобразить участие.
Михаил застыл на секунду, а затем медленно выдохнул, опустив глаза. Знакомое выражение; Хидео уже видел его в прошлом. Он понятия не имеет. Плохо.
Мёртвый Йошида бесполезен. А вот живой — по-прежнему ценен. Потомок Императора, что может стать отцом его внука. Потомок Императора, что позволит не считаться ни с кем — вообще, без единого исключения.
Если только найдётся.
***
Где-то в Москве. Одиннадцать дня.
Солнечный луч скользнул по закрытым векам.
Я не открывал глаза. Понятия не имея, сколько именно я проспал, я догадывался, что не очень долго. Просыпаться окончательно не хотелось.
Впрочем, звук будильника, буквально взорвавший мне мозг, не оставил не выбора.
Не помнил, чтобы я его заводил.
— Гы, — хмыкнул прямо над моим ухом чей-то довольный голос. — Не просыпается, б*я. П**дец от него потом несёт — точно вагоны разгружал где-то, вот и дрыхнет, как лошара.
А?
Хотя чему удивляться, когда ты заснул в такой дыре, как эта. Хостел, куда я явился уже почти к семи утра, был страшен, как атомная война, и так же неприятен для нервов. Но, во всяком случае, это было место, где меня не станут искать Распутины, когда сообразят, что моего тела под обломками заправки нет. Не у Горыныча же ночевать — туда они наведаются, пожалуй, первым делом!
Но вот проснуться от чьих-то дурацких приколов… да, это в мои планы не входило.
Всё-таки крепкая выдержка — великое дело. От резкого звука я не вскочил и даже не распахнул глаза. Пока я продолжал лежать, соображая, как реагировать на такую наглость и какой рукой лучше бить — с имплантами или без.
