Главное задание - [47]

Здесь рулили лучники. Саграморские арбалетчики и стрелки начали перестрелку с эльфами из полка «Эйхаэн». Очень скоро стало ясно, что эльфы берут верх – противоположный берег густо усеяли тела убитых и раненых саграморцев. Под прикрытием эльфов в воду полезла уже лансанская пехота; преодолев Марену, лансанцы с гиканьем и дикими криками ударили по прямоугольнику саграморской пехоты, отрезая пехотинцев от рыцарских отрядов.

– Нет, эти лансанцы – просто самоубийцы, – вырвалось у меня. – Конница, конница-то в тылу осталась!

Саграморские рыцари будто услышали меня. Их группки начали быстро стягиваться в клин, острие которого нацелилось во фланг переправившейся армии короля Жефруа. Я со своего места мог отлично слышать тяжелый топот коней, когда клин начал атаку. Однако в тот момент, когда казалось, саграморская конница вот-вот начнет топтать и рубить пехотинцев Жефруа, на нее обрушился настоящий ливень стрел с нашего берега. Эльфы из «Эйхаэн», рассыпавшись вдоль берега, прикрыли лансанцев, причем их стрельба оказалась ну просто убийственной – ушастые стреляли не по закованным в железные доспехи тяжелым всадникам, а по их лошадям, и ни одна пущенная ими стрела не пропадала даром. Кольчужные попоны и кожаные латы рыцарских коней эти стрелы пробивали на ура. Бойня, одним словом. Кони, обезумев от боли, вертелись на месте, падали на передние колени, сбрасывая всадников под копыта. Между тем с лансанского берега с торжествующими криками начала переправляться еще одна пехотная бригада, на этот раз под штандартом с красным тюльпаном.

– Ну вот и все, – сказал мне черноглазый эльф. – Битва выиграна.

Я с недоверием посмотрел на него, но, переведя взгляд на зрелище боя, подумал, что этот эльф все-таки прав. Половина саграморских рыцарей уже валялись на земле, пытаясь подняться, но тяжелые латы не давали им нормально двигаться, и волна лансанских атакующих пехотинцев накрыла их. Эльфы из «Эйхаэн» прекратили стрелять и теперь тоже переправлялись через реку, спеша на помощь своим союзникам-лансанцам. Саграморскую пехоту зажали с трех сторон, и я мог в подробностях наблюдать начавшееся жестокое избиение. Желудок у меня нехорошо сжался – зрелище средневекового боя даже человеку с крепкими нервами вряд ли доставит удовольствие. И мне больше не хотелось наблюдать за тем, что творится на саграморском берегу. Теперь меня интересовала только моя судьба и судьба Хатча.

– Что с нами будет? – спросил я эльфа.

– Это не мне решать, – ответил тот. – Вашу судьбу решит Офаэ Фаолла Доронэль.

– ???

– Командир полка «Эйхаэн», – пояснил эльф. – Сейчас полковнику не до вас. Так что наберись терпения и помолись своим богам. Их помощь может тебе понадобиться.

Я покосился на огромного жабообразного аггида, который смотрел на меня яростными немигающими глазами и пускал слизистые пузыри из вонючей пасти. По спине у меня будто пробежало что-то холодное и противное. И тут я вспомнил про Консультанта.

Я четырежды пытался вызвать этого стервеца, но Консультант так и не появился. У меня появилось чувство, очень похожее на отчаяние. Или правила Главного Квеста таковы, что из подобных положений я обязан находить выход самостоятельно?

Если так, то правила, определенно, хреновые…

Шум боя постепенно затихал – от саграморской армии остались только жалкие кучки окровавленных израненных людей, которые даже в этом безнадежном положении мужественно продолжали сражаться, пытаясь продать свою жизнь подороже. Эльф в камуфлированной куртке с видимым удовольствием наблюдал за избиением.

– Эй, приятель, – позвал я, – а если я захочу служить лансанскому королю?

– Я этого не решаю, – не глядя на меня, сказал эльф. – Полковник Доронэль распорядится твоей жизнью, саграморец.

– Я не саграморец! – запротестовал я. – Я родом из… Лох-Несса.

– Ты был с саграморцами. Значит, ты сражался на их стороне.

– Черта с два! Меня обязали присоединиться к их армии.

– Это неважно. Смирись со своей судьбой и будь мужественен.

– Я…

Аггид противно зашипел и придвинулся ко мне, стуча длинными когтями по деревянному настилу. Я понял, что лучше помолчать. И подождать, чем это все закончится. Я вообще-то ненавижу любое ожидание, а уж такое… Аггид обнюхал меня, фыркнул, выпустив из ноздри зеленую соплю, и попятился в угол платформы.

Уж не знаю, сколько прошло времени. Берег Марены превратился в огромное кладбище. Тела убитых покрыли весь берег от одного края леса до другого. Я видел во всех жутких подробностях, как лансанские солдаты и присоединившиеся к ним эльфы кордами и бердышами добивают раненых и обдирают трупы, снимая с них доспехи, одежду и украшения. Несколько человек со смехом топтали саграморский штандарт с коронованным медведем – гербом герцога Альбано, а потом кинжалами разрезали его на куски. У некоторых солдат на пиках и алебардах были отрезанные у павших головы: страшные, окровавленные, вывалянные в песке, с полузакрытыми глазами. Мародеры начали грабить саграморский лагерь, и я отчетливо мог слышать крики победителей, женские вопли и испуганное мычание скота.

– Правильно говорят, не доводит пьянство до добра, – пробормотал я. – Вот она, господа саграморцы, ваша ночная гулянка…