Главное чудо света - [7]

— Извините, кажется, я рассердила вас.

— Отнюдь. Но позвольте и мне поинтересоваться. Что привело вас на этот край света?

— Не волнуйтесь, мистер Томпсон, что бы ни привело меня сюда, я не побеспокою вас и не нарушу вашего уединения.

— Простите. Я не сомневаюсь, что мы станем хорошими соседями. Если вы, конечно, решите поселиться здесь. Будем приветливо кивать друг другу через забор. И тем не менее я уверен, что вы привыкли к совсем другой жизни.

— Так же, как и вы. Кстати, я как раз прикидывала, какая мебель мне потребуется.

— На главной улице есть мебельный магазинчик там и новая, и подержанная мебель, — с удивлением услышал Эван собственные слова. — Кроме того, вам потребуются дрова для камина. Ночи здесь бывают очень холодными. И все же, что привело вас сюда? Разве нет людей, которые будут скучать по вас?

— У каждого из нас своя история. — Лаура понимала, что Эвана не обмануть.

— Боже мой, я веду себя как ваш психотерапевт, да? Или, может быть, нет никакой истории и вы просто избалованная богатая девочка, решившая своим побегом привлечь к себе внимание близких?

Лаура побледнела, но постаралась все обернуть в шутку.

— А если так, то мне нечего рассчитывать на вашу помощь?

— Решим, когда придет время, — ответил Эван после паузы. — Но в любом случае, мисс Грэхем, меня вам бояться не стоит. Я не знаю, кто вы и что с вами случилось, но чувствую вашу настороженность, даже страх.

— Господи, о чем мы говорим? Вы не знаете меня, я — вас… Похоже, вы все-таки психотерапевт.

Или известный писатель? Журналист?

— Итак, мы снова вернулись к началу. — Эван был в замешательстве. — Откуда такая проницательность у столь молодой женщины? Сколько вам лет? Двадцать один? Два? — Его взгляд скользнул по ее хрупкой фигуре.

— А как насчет двадцати трех?

— Малышка, — проворчал он. С высоты его лет и жизненного опыта именно такой она ему и казалась.

— Ошибаетесь. — Она сжала руки так, что побелели хрупкие косточки. И Эван понял, что, как бы молода она ни была, перенести ей пришлось немало.

— Вам пришлось пережить трагедию?

— Трагедии случаются в жизни многих людей. В вашей жизни ведь тоже была трагедия? — спросила она после паузы.

— Мисс Грэхем! — с насмешливым предостережением остановил он ее. — Как вы не хотите рассказать мне свою историю, так и я сохраню в тайне свою.

— Вы репортер, да? Мне кажется, я знаю вас. Лаура все никак не могла успокоиться — слишком необычным, слишком значительным был этот мужчина — Вы ошибаетесь, — быстро ответил он. — Но в любом случае мы с вами не противники, а добрые соседи, так?

— Хочу надеяться, мистер Томпсон. Мне почему-то кажется, что для собственной безопасности мне лучше быть на вашей стороне.

— Вы поражаете меня, — шутливо простонал Эван.

— А вы меня, — парировала Лаура. — Поначалу вы показались мне враждебным…

— Так и быть, признаю. В первый момент вы мне кое-кого напомнили.

— Какого-то человека из вашего прошлого? Улыбка Лауры померкла.

— Именно. — Взгляд его темных глаз будто затуманился. — Но это было лишь первое и ложное впечатление.

— И слава богу! В первый момент я испугалась, но потом вы улыбнулись, и все прошло.

— Улыбнулся?

— Да, — просто ответила она.

Эван смотрел на нее и думал о том, что такие женщины всегда заставляют мужчину чувствовать себя защитником, а Лаура размышляла о том, что Колину при всем его высокомерии и самоуверенности никогда не выглядеть так уверенно и властно, как выглядит Эван Томпсон.

— Знаете, мне нужно передохнуть и как-нибудь убить пару часов. Не хотите съездить посмотреть мебель?

— То есть вы приняли окончательное решение и даете добро на мое водворение в коттедж? — с улыбкой спросила она. Глаза ее сияли.

— Более того, я беру вас под свое крыло. Почему-то вы кажетесь мне очень уязвимой. — Увидев, что Лаура собирается возразить, он поднял руку. Я не доктор, не психотерапевт, но я видел людей в горе.

— Тогда вы видели очень много, — тихо заметила Лаура.

— А как насчет ленча? — Эй, Эван Томпсон, ты ли это? — Сначала мы поедим, а потом посмотрим мебель, идет?

— Вы очень добры. — Лаура не лукавила — она действительно видела доброту под суровой и сдержанной внешностью.

— Дело не в доброте, — хрипло возразил он, — а в том, что я голоден.

— Даже если так, я принимаю ваше предложение. И почему бы вам не звать меня Лаура? — Она улыбнулась ему и тут же подумала, что бы с ней было, стань Колин свидетелем этой сцены. А ведь это была просто улыбка, не кокетливая, не призывная. Обычная.

Но Эван так не думал. Улыбка Лауры показалась ему пленительной.

— Тогда ты должна звать меня Эван. — Он протянул руку, и после секундного замешательства Лаура протянула свою. Ее маленькая ладошка мгновенно утонула в его большой теплой ладони. — Не боишься, что я сломаю твои пальчики? — Он поднес ее руку к лицу. — Рука у тебя маленькая, но сильная.

Ты хорошая пианистка?

Прикосновение его руки имело эффект прикосновения к оголенному электрическому проводу. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного.

— Говорят.

— Закончила консерваторию?

— Что? — Она потеряла нить разговора, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Эван выпустил ее руку.