Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере - [37]

Это были дни, заполненные вдохновенной работой. Установлены связи, со всеми поволжскими социал-демократами. С искровскими типографиями, особенно дружеская — с бакинской подпольной типографией «Ниной». Через руки самарцев проходили пуды подпольной литературы. И не осталось ни одного социал-демократического комитета, где бы не было этих тоненьких, из папиросной бумаги листов «Искры». Она настойчиво доказывала необходимость самостоятельности пролетариата в грядущей русской революции!

— Здесь мы с вами можем поспорить! — буркнул Розанов. А Исув выразительно кашлянул в ладошку.

— Мне не повезло, — невозмутимо продолжал Александр. — В середине 1901 года самарская охранка напала на горячий след. На одном из нелегальных собраний студентов, приехавших домой на каникулы, я старался вовлечь молодежь в ряды социал-демократов. В ту же ночь у меня произвели обыск. Хотя, кроме статистических таблиц, в которых сам черт ногу сломает, ничего не нашли, меня арестовывают. Арестовали и жену с грудным ребенком на руках! Полтора месяца провел в самарских «Крестах». Сидя в одиночке, штудировал юриспруденцию, чтобы умело защищаться. Дело у следователя не склеилось. И ему пришлось освободить меня «за отсутствием улик». А ведь улики были!

— Говорите о главном, — сердился Розанов,

— В Самаре собралось много сильнейших социал-демократов, не находящих себе применения. Город непромышленный. Рабочих маловато. Да и связей с ними не было.

— Вы о самозванстве расскажите! — не унимался Розанов.

— Пожалуйста, — спокойно ответил Шлихтер. — Было устроено пленарное совещание, на котором решено взять в свои руки инициативу внутренней, российской организации «Искры». Состоялось оно за городом, на квартире Кржижановского. Решили избрать Центральный Комитет, с постоянным местопребыванием нескольких членов в Самаре.

— И он еще смеет утверждать, что это не самозванство! — закипел Розанов. — Так это же каждый сверчок может назвать Центральным Комитетом свой шесток!

— Подождите, Мартын, пусть человек выговорится! — заметил сухо Исув.

— Секретарями ЦК были избраны Зинаида Павловна и Мария Ильинична. Все нити организации должны сосредоточиться в руках Кржижановского, который оставался в Самаре. Разъездные агенты направляются во все основные области страны. Сюда, в Киев, — Ленгник.

— Что-то мы его здесь не видим! — бросил хозяин дома.

— Это и не обязательно! — подчеркнул Вакар.

— Самозванец на самозванце сидит и самозванцем погоняет! — раскипятился Розанов.

Дед — Френкель раскатисто расхохотался, прикрывая сухонькой ладошкой беззубый рот:

— Ох и учудили!

— ЦК был создан. В него вошли шестнадцать человек, — продолжал Шлихтер.

— Чепуха! — воскликнул Исув с силой. — В каждом городе свой Центральный Комитет? Вы понимаете, что творится? На этом основании можно и наше сегодняшнее заседание именовать как угодно… конференция… съезд… вече! — Он засмеялся и сразу закашлялся.

— Конечно, может, все это было довольно скороспело и наивно, но нам казалось необходимым начать имение) с этого. И я счастлив, что принимал участие в образовании ядра, вокруг которого можно было бы легко и быстро сгруппировать единомышленников.

— Какой-то объединяющий центр в России был необходим! — пояснил Владимир Вакар, он же Правдин.

— Так позвольте все-таки полюбопытствовать, милостивый государь, — обратился к Шлихтеру бородатый профессор. — В каком, так сказать, амплуа вы к нам прибыли? В качестве агента «Искры» или члена мифического Цека, чтобы поучить нас, жалких провинциалов, уму-разуму?

— Я не член Цека, — ответил Шлихтер. — Я хочу помочь вам наладить транспорт «Искры», ее распространение и корреспондирование в нее. Без рабочих корреспонденции газета и суха и мертва!

— Но почему именно Самара, город, о котором мы знаем, что там Волга, бурлаки и пиво! — хлопнул себя по лбу Розанов. — Почему не Царевококошайск или не Темирханшура?

— Потому что вы не удосужились проделать это в Киеве, — вырвалось у Шлихтера, хотя он не был намерен обострять конфликт.

— Не в бровь, а в глаз! — воскликнул Басовский и захохотал. — Потому что тут разговоры разговаривают!

— Почему же вы, молодой человек, так издевательски относитесь к нашим разговорам? — спросил Дюкур с видимым старанием не сорваться.

— Меня спрашивают там: что делают наши люди в России? И я отвечаю: разговаривают. А когда же они начнут дело делать?

Вдруг все заговорили сразу.

— Вы все пытаетесь подкалывать, подшучивать. А что, собственно говоря, представляете вы сами и кого, в частности? — осек молодого щеголя Исув.

— Не будет ли это нарушением конспирации? — спросил хозяин, обводя многозначительным взглядом гостей. — Маска, маска, кто ты?

Глаза молодого быстро замигали и губы задрожали прямо-таки по-детски.

— Я человек «оттуда»! — сказал он. — И зачастую сам не знаю, кто я. Это вас устраивает?

— Вполне, — примирительно прогудел усач.

— Нам не нужна ваша визитная карточка, если вы уж такой секретный, но ваше кредо надо бы осознать! — заявил профессор.

— А у меня нет никакого кредо, — ухмыльнулся Басовский. — Я вожу мысли в чемоданах с двойным дном, а не в голове. Одна нога здесь, другая там!