Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов - [4]

Всего в нескольких метрах, в заброшенном доме, граничащем с парком, начинает двигаться какая-то тень, потом другая, третья, пока наконец двадцать фантомов не отделяются от стены здания. В полном безмолвии они окружают автомобиль.

Толстяк уже на женщине. Брюки спущены до колен, а его бледная лысая задница движется вверх и вниз, все быстрее и быстрее. Он весь растворился в похоти. И тут проститутка смотрит через его плечо, и ее лицо леденеет от ужаса. Она взвизгивает и выкарабкивается из-под мужчины. Мужчина вскидывает голову, оборачивается и видит двадцать оборванцев, чьи лица, наполовину скрытые шарфами, злобно вглядываются внутрь машины. Крепкого вида паренек с кожей кофейного цвета и дредлоками на голове рвет на себя дверцу:

— Гони свои вонючие бабки!

Мужчина моментально натягивает брюки, но дюжина рук уже внутри машины шарит по его карманам, вырывая сумку, срывая с него золотые часы. Проститутка выпрыгивает из машины, но мужчина слишком испуган, чтобы что-то предпринять. Вскоре подростки исчезают так же быстро, как и появились, в сторону заброшенных домов с бумажником, набитым наличностью, с золотыми часами, с сумкой — платой за вход на улицы, которые я и мои братья считали своими собственными.

Добро пожаловать в Мосс-Сайд!

* * *

«Манчестер Сити» у меня в крови. Я родился в пяти минутах ходьбы от стадиона, в передней комнате небольшого дома на Эйком-стрит, в самом сердце трущоб Мосс-Сайда. Сделайте шаг с нашего переднего крыльца, поверните голову направо, и вы увидите мачты освещения стадиона «Мэйн-роуд»[4] прямо над крышами домов. В дни матчей улицы заполнялись машинами и людьми, и можно было услышать каждый выкрик и речовку, доносившиеся с улицы, а также уловить запах бургеров и хот-догов с передвижных и стационарных лотков.

Позже Мосс-Сайд стал печально известен благодаря оружию, бандам и наркотикам, но в конце пятидесятых, до расчистки территории для застройки новыми зданиями средней и высокой этажности в Хьюме, это была типичная старомодная северная коммуна — бедная, но дружная. Дома были построены ровными рядами с узеньким проходом между задними дворами и магазинчиком или пабом на каждом углу. Действие сериала «Coronation Street» разворачивается в районе Сэлфорд, на другом конце города, но оно запросто могло происходить и на Эйком-стрит.

Мой отец, Эзра Фрэнсис, родился в Сент-Кэтрин на Ямайке, и он был одним из одиннадцати отпрысков. Родители учили детей исключительно прутьями. Эзра стал неплохим бегуном и боксером, что было попросту необходимо, так как Ямайка являлась поистине «крутым» местом. Мужчины пили ром в барах, похожих на британские пабы, и, напившись, искали возможности подраться. Они выходили на улицу и сражались на палках, являя собой некое подобие мастеров боевых искусств. После драки оба — победитель и побежденный — возвращались в бар и напивались вместе. Отец позже говорил мне: «Когда я был маленьким, я смотрел на них и хотел стать таким, как они. С этим рождаются. Большинство людей с Ямайки любят драться».

Когда ему было двадцать три года от роду, он совершил трехнедельное плавание через океан в Англию, в поисках работы. Конечной точкой для обитателей Карибских островов были Мосс-Сайд в Манчестере, Токстет в Ливерпуле, Хэндсуорт в Бирмингеме, Ноттинг-Хилл или Брикстон в Лондоне. Мой отец вместе с тетей выбрали Мосс-Сайд, где и остановились. В течение одной недели Эзра нашел работу в качестве сварщика. Сначала на заводе в Траффорд-Парке, потом — в Стокпорте. Тогда он был крепким малым: ростом чуть за сто семьдесят, но зато весом под девяносто кило сплошных мышц! Он ходил в местный тренировочный зал, качал железо и вскоре стал одним из самых крутых уличных бойцов в округе. Он не позволял никому даже пальцем тронуть своих земляков. Иногда по выходным он с друзьями ходил в ночные клубы и дрался там с бандами белых тэддибоев.[5] Черные ребята собирались в одном углу клуба, а тэды, в своем стильном прикиде, — в другом, и рано или поздно все заканчивалось дракой. Обычно черным приходилось спасаться бегством, потому что у белых всегда было явное численное преимущество. Мой отец находил все это довольно безобидным развлечением в отличие от сегодняшнего дня, когда тебя запросто порежут, если ты нарвешься не на того парня.

Один из пабов назывался «Палм-Бич», и именно там отец познакомился с моей матерью, уроженкой Ливерпуля по имени Дороти Хьюз. Изначально ее семья была родом из Уэльса, но сама она родилась в Дингле и выросла в Токстете — одном из двух самых отчаянных районах Ливерпуля. Ее отец работал в доках, контролировал прием и отправку грузов. Она переехала в Мосс-Сайд, когда ей было двадцать, и буквально через пару недель встретила моего отца. Тот факт, что она была белой, а он черным, породил немало проблем в ее семье: к смешанным бракам относились с неприязнью. Но моих родителей это не волновало, и они стали жить вместе. В 1959 году у них родился сын Дональд, и они переехали в дом на Эйком-стрит, маленькую улочку, в одном конце которой находился Манчестерский университет, а в другом — Уитвортский парк. В доме были три спальни наверху и две комнаты внизу. Одну из них сдавали, а вторая служила местом развлечения папиных друзей. В задней части дома располагались кухня и подвал. Дружки отца в большинстве своем были выходцами с Карибских островов, поэтому вечеринки носили перманентный характер: люди пили и играли в карты. Не совсем притон, но что-то похожее.