Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов - [2]
В настоящее время Микки Фрэнсис руководит одной из самых больших охранных фирм, обеспечивающих безопасность баров и ночных клубов Манчестера, но, одновременно, что почти невероятно, он является популярным и достаточно известным спортсменом-борцом, выступающим под вполне естественным для него псевдонимом «ГЛАВАРЬ».
Насладитесь чтением!
ПРОЛОГ
— Фрэнсис! Встать!
Судья Дэнис Кларк из Северного округа сверлил меня взглядом сквозь очки, размером со сварочные, восседая на своем троне в одном из современных, снабженных кондиционером залов Ливерпульского Королевского суда. И лицо его отнюдь не выражало радости.
Происходило это утром 5 июня 1989 года. Двумя месяцами раньше судья Кларк с гримасой ненависти на лице выслушивал речь прокурора и показания полиции, оглашавших зловещий каталог насилия, творимого на футбольных полях Англии. Он просматривал снятые скрытой камерой видеоматериалы, изобилующие драками, массовыми побоищами и беспорядками на футбольных полях. Он слушал о том, что вся эта жестокость была организована «подобно военной операции» двумя бандами фанатов «Манчестер Сити», известными как «Главари» и «Молодые Главари». И он узнал о том, что за всем этим стоял один человек — Главный — то есть я, Майкл «Мики» Фрэнсис.
Прошло уже шестнадцать долгих месяцев после того утра, когда я в последний раз встречал рассвет в своей собственной постели в Манчестере. Затем я встречал рассветы в тюрьме, находясь под следствием, выпускался под залог, заявлял суду о своей невиновности, потом менял свои показания. Мое имя появлялось в национальной прессе и на телевидении, постоянно сопровождаясь эпитетами «злобный» и «громила». Теперь я ждал последнего «послематчевого пенальти» со связанными за спиной руками.
Судья потеребил свою черную бороду, поправил длинный белый парик и обратился ко мне достаточно сдержанно и с легким ливерпульским акцентом.
— Последствия вашего поведения носят обширный характер. Они бросают тень на доброе имя отечественного футбола, которое он заслужил за свою более чем столетнюю историю. Они наносят урон национальной гордости и вред нашему международному спортивному имиджу.
(Весьма справедливо!)
— Я испытываю определенную жалость по отношению к клубу «Манчестер Сити». Он объективно ничего не смог сделать, чтобы предотвратить отъявленное хулиганство. Этот известный и славный клуб ни в коем случае не может быть опорочен или очернен вашим поведением.
(Известный и славный? Они — отстой!)
— А в общем знаменателе мы имеем угрозу насилия…
(Ах, вот как ты заговорил! Угроза? Да это просто ни с чем не сравнимая заруба! Стоять плечом к плечу со своими парнями на чужой улице в чужом городе, когда против тебя — толпа озверевших полупьяных уродов, вошедших в яростный экстаз от того, что ты посмел вступить на их территорию, а также кирпичи, палки, бутылки, биты, и ножи, и бог весть что еще!
— Обществу уже давно поперек горла встало все это субботнее насилие с целью развлечения…
(Хорошая фраза! «Насилие с целью развлечения» для меня и тысяч таких же, как я, — от Карлайла до Плимута, от Ньюкасла до Брайтона — молодых людей, охваченных одной порочной страстью, получающих схожее наслаждение, когда они толпой идут по улицам и видят в глазах прохожих страх и шок, и испытывающих схожий прилив адреналина, когда они врезаются во вражескую толпу, в безумии рева и рукопашной схватки. Это именно то, что приносит нам радость!)
Судья Кларк продолжал и продолжал. Лица членов моей семьи, сидевших в зале, были мертвенно-бледными. Им было тяжелее, чем мне. Репортеры строчили что-то, сидя на скамейке для прессы, сохраняя слова судьи для последующих поколений. Тошнота подкатывала к горлу. Меня собираются упечь за решетку как минимум на пять лет. Может быть, на семь. Семь лет в заднице типа «Стрейнджуэйз»,[1] в компании дебилов и отбросов общества.
Да скажи уже! Скажи то, что ты должен сказать! Я все пойму. Я отсижу свое. Просто скажи, и все.
Он сделал паузу, бросил на меня короткий, прямой взгляд и сказал:
— Я приговариваю вас к…
К тому времени, когда меня, двадцатидевятилетнего, посадили в тюрьму, я уже прожил ровно половину моей жизни в погоне за футбольным насилием. С 1974 по 1988 год оно занимало все мои мысли и все мое свободное время: сначала — драки, потом их планирование, организацию, подготовку поездок и даже развлечений. В конце концов, я вместе со своими братьями Дональдом и Крисом стал играть ведущую роль в организации беспорядков на самом высоком уровне. Я вырос из рядового бойца до лидера, одного из, возможно, пары сотен людей по всей стране, которые вели свои войска в атаку каждую субботу по всей Англии.
У меня за спиной сотни боев: на улицах и в торговых центрах, в пабах и ночных клубах, в кафе на трассах и на вокзалах. Меня полосовали ножом, били металлическими прутьями. В меня швыряли пивными кружками и меня избивали до потери сознания. Мне на полном серьезе угрожали смертью. За мной гнались по темным аллеям, травили как бешеного пса. Мне ломали ребра и руки. Мне разбивали в кровь нос и уродовали лицо. В меня швыряли кирпичи, монеты, камни, банки, доски и бутылки с мочой. Меня лупила полиция. Меня арестовывали, штрафовали и бросали в тюрьму. Но я тоже бился. Да еще как!

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.