Гласность и свобода - [170]

13. Шестая, седьмая, восьмая и последняя, девятая конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра».

Между тем, даже после убийства Тимоши и бегства во Францию жены и дочери я не прекратил проведение конференций «КГБ: вчера, сегодня, завтра». На меня самого никаких покушений больше не было, хотя я, естественно, постоянно их ожидал. Просто фонд «Гласность» был уже окончательно вычеркнут из информационного поля. Ни о конференциях, ни о Трибунале по Чечне, ни о тяжелой работе фонда по поддержке неправительственных организаций, многочисленных кавказских наших и международных проектах никто в российских СМИ никогда даже не упоминал. Меня самого тоже никто больше никогда не бранил, ну и уж тем более не хвалил — меня просто не было. Это были девяностые годы якобы совершенно свободной от цензуры российской прессы, радио и телевидения. Впрочем «Московский комсомолец» мельком упомянул что я уже умер, не упуская возможности снимать мои интервью даже из американского своего издания.

Шестую конференцию о КГБ мы правда провели только почти через год — в декабре 1995 года в Доме архитектора. Была она, по-прежнему, многолюдной и очень представительной, но теперь уже совсем по иному, чем раньше — не было докладчиков из ФСБ (только генерал Каболадзе из Внешней разведки согласился не выступить, но ответить на вопросы из зала), не было никаких представителей российской власти (все отказались), не было даже выступавших от крупнейших московских правозащитных организаций (только от «Мемориала» полунезаконно выступил Булгаков, вскоре перешедший на работу в «Гласность»). Уцелевшие от разгрома московские организации не хотели делиться опытом как им это удалось, да еще и получить казенные помещения от властей. А, главное, хотели держаться подальше от таких опасных тем, которыми и сами никогда не интересовались.

Зато были одиночные делегаты и группы из почти всех регионов России — север и юг, запад и восток, и изо всех областей рассказывали представители самых разных общественных организаций практически об одном и том же — разгроме демократического движения по всей стране. Руководитель когда-то мощной курской организации «Дем. Россия» рассказывал, как до 1991 года их десятитысячное объединение и собственная газета «Солидарность» подвергались постоянным грабежам, конфискациями, провокациями КГБ. Но после 1991 года с отменой Ельциным решения Совета Конституционного надзора о незаконности действий на основе необнародованных инструкций, начались аресты, все новые и новые уголовные дела. Уничтожив «Дем. Россию» в Москве в 1993 году, ее теперь добивали по всей стране. Народно-трудовой союз попытавшийся провести всероссийский съезд в Симбирске успешно добивали там. В. Потешный рассказывал о разгроме свободных профсоюзов — в особенности такого мощного, как шахтерский. Галина Дундина из Архангельска о теперь уже ставших привычными уголовных делах — как судят правозащитницу Гридасову, которая избила восемь милиционеров. Да еще доклад отца Георгия Эдельштейна о высших иерархах Московской патриархии, вплоть до патриарха Алексея — сотрудниках, агентах и осведомителях КГБ. О провокациях и операциях ГБ в российском Пэн-клубе говорил его председатель. О деле Казанцева, фирма которого сперва по поручению Барсукова (директора ФСБ) и Коржакова (директор службы охраны президента) занималась закупкой подслушивающего оборудования для установки в Кремле и Белом доме, но потом заказчики решили, что сами могут на этом заработать и нашли других поставщиков. Но когда обиженный Казанцев, с которого потребовали вернуть уже частью потраченный аванс, все выяснил и дал интервью о том, что найденные Барсуковым и Коржаковым фирмы-поставщики прямо аффилированы с ЦРУ, то есть прослушивать Кремль будет американская разведка, он тут же оказался в Лефортово. А если к этому прибавить доклад майора Лыкова (потом он был зверски убит своими же коллегами) о том, как он пытается бороться с коррупцией в Саратове, то картина получалась довольно однообразной, но представительной. Я в своем выступлении говорил о том, что как возвращение коммунистов, так и сохранение нынешнего режима — одинаково безрадостные для России и всех нас перспективы.

К тому же я забыл упомянуть о том, что на конференции были докладчики из большинства республик бывшего Советского Союза. Если в России 15 % вновь назначенных Ельциным представителей президента в областях были штатными сотрудниками спецслужб, то во вновь появившихся государствах многое происходило не совсем так, хотя активность спецслужб была высока повсюду. В Белоруссии, как и в России, свободные профсоюзы были уничтожены, даже формально запрещены, указ Лукашенко был признан недействительным Конституционным судом, на что тот ответил:

— Я не буду выполнять решения Конституционного суда (как Ельцин в 1993 году, разгромил Верховный совет, тоже вопреки в том числе, и решению Конституционного суда России).

Петр Коломиец рассказывал об арестах в Казахстане русских казаков, Генрих Алтунян с несколько большим оптимизмом говорил о положении на Украине. Были доклады из Армении, Грузии. Азербайджанец Фазиль Ирзабеков (организация «Гражданское единство») с беспокойством говорил о продолжающейся в том числе и в России активной пропаганде (радио «Маяк», телеканал «2х2») японской террористической организации «Аум Сенрике» (и это после разрешения секретарем Совета безопасности России Лобовым членам этой организации тренироваться на российских полигонах и продажи им бронетранспортеров).