Гламурная жизнь - [27]

Видимо, мои чувства явственно отражались на физиономии, потому что Лилли и Катаришна тут же начали сочувственно жать мне руки и заказывать спиртное.

— Пия, Дорогая, дыши глубже, тебе надо успокоиться. Слышать такие вещи никому не приятно, но ведь перед тобой не какой-то там сосед Гюнтер, а знаменитый, да еще и красивый мужчина. Так чего же ты хочешь?

Катарина, как всегда, смотрит в корень. Лилли попыталась смягчить ситуацию:

— По-настоящему хорошая новость состоит в том, что он больше уже не с ними, то есть, несмотря на то что они модели, они не смогли ему дать того, что ему на самом деле нужно. И тут в игру вступаешь ты. Может быть, в тебе он нашел то, чего ему не хватало в моделях?

— Чего именно? Расширенных вен? — Шок еще не прошел.

Вмешалась Катарина:

— Послушай, Пия, ты ведь уже много лет читаешь все бульварные газетенки. Вряд ли то, что ты узнала о Леандере, оказалось для тебя большим сюрпризом!

Она была права. Но ведь ситуация полностью изменилась. Есть огромная разница, когда ты читаешь о частной жизни кого-то там и когда сама внезапно превращаешься в часть этой жизни.

Эту мысль я попыталась донести до Лилли и Катарины:

— Поймите же, очень скоро мы с ним доберемся до точки, когда больше не требуется умение раздеваться как можно быстрее и не берется в расчет ничего, кроме правды, голой правды. И по крайней мере мысленно мне придется делить постель с четырьмя моделями! Ну и как тут, скажите мне, можно расслабиться?

Девочки пытались меня подбодрить, используя слова типа твоя «личность», «твой юмор», «твой шарм», но я-то точно знала, что они на моем месте не стали бы демонстрировать хладнокровие. Единственная возможность развеять сомнения состояла в том, чтобы задать Леандеру откровенный вопрос: почему я, а не модель номер пять?

Я собрала в кулак все свое мужество и поехала к Леандеру.

Он удивился и очень обрадовался.

Я не колебалась и влетела в дом, едва не высадив дверь.

— А что ты во мне нашел?

Он засмеялся:

— Прости, что ты сказала?

Я повторила свой вопрос, и постепенно до него дошло, что для меня это серьезно.

— Что ты во мне нашел и почему хочешь быть именно со мной, если можешь получить любую модель мира?

Возникла короткая пауза, потом он задумчиво сказал:

— Потому что я хочу быть с тобой, а не с моделью. Я не коллекционирую манекенщиц и не зациклен на них. В последние годы случайно получалось так, что мои подруги работали в модельном бизнесе. Я бы покривил душой, если бы заявил, что абсолютно равнодушен к женской красоте, но что касается тебя, то я остался верен своему основному принципу. — Леандер притянул меня к себе в поцеловал. — Так, и больше я ничего об этом слышать не хочу. Я думаю, тебя измотала работа над этой главой. Наверное, нам не следовало вдаваться в детали, если это тебя раздражает.

В тот момент победили моя гордость и профессиональное достоинство.

— Об этом и речи быть не может. Личное и деловое — это две разные вещи. Я буду писать о женщинах в твоей жизни и просто представлю, что речь идет не о тебе, а о ком-то другом. У тебя сохранились фотографии?

Я тут же пожалела, что задала этот вопрос, потому что Леандер пришел в восторг от моего чисто делового подхода и сразу же притащил фотографии бывших подружек, конечно самого высокого качества.

Подчеркнуто спокойно я взяла их и распрощалась, хотя он предлагал остаться.

Сначала мне хотелось без помех посмотреть, с кем придется соревноваться, когда я предстану перед ним в своем натуральном виде.

Пробуравив фотографии глазами в течение часа, я приняла решение не сходить с ума и, сжав зубы, напечатала первый пассаж главы «Женщины Леандера».

Закончив, я тут же позвонила Катарине. Она честно скажет, гожусь я на что-нибудь или просто исхожу от ревности.

— Давай. — Она проявляла все признаки нетерпения.

У меня очень напряженный график работы, так что я постоянно нахожусь в разъездах, и аэропорты нашей страны давно уже знакомы мне гораздо лучше, чем собственная спальня. Половину времени я провожу в дороге, переезжаю из одного отеля в другой, от одного проекта к другому. Поэтому нет ничего удивительного в том, что всех своих подруг я встречал в самолетах или гостиницах. Селеста была француженкой, с ней мы встретились в аэропорту, в частной комнате отдыха. Неудивительно, что я сразу обратил на нее внимание: великолепный рост (один метр восемьдесят шесть сантиметров) и блестящие светлые волосы. Она ждала пересадки на Париж. Старомодный немецкий язык со сногсшибательным акцентом. Я сразу же почувствовал возникшее между нами притяжение и с беспокойством отметил, как мало остается времени. В конце концов я услышал, что объявляют ее рейс. Все во мне вопило: «Не отпускай ее!» Я заметил, что ей не хочется уходить. Но мы не осмелились обменяться визитными карточками. Она встала, ее элегантная фигура как магнит притягивала к себе взгляды. В эту минуту я собрал в кулак все свое мужество, побежал за ней, схватил за плечо и заорал: «Не уходите».

Она была ошарашена и обрадована одновременно, облегченно засмеялась.

«Я уже думала, что вы так ничего и не скажете», — произнесла она по-французски. Сдала билет на Париж и полетела со мной. Селеста была просто очаровательна, высокий класс. Она познакомила меня с французской культурой. Она очень меня волновала. Сначала все напоминало сказку. Она совершенствовала свой немецкий, летала по делам в Милан или Париж, иногда в Нью-Йорк (туда, к счастью, реже). Но через какое-то время ей стало тяжело. Она скучала по Франции, Парижу, своим друзьям и, самое главное, по своей семье. Все чаще летала домой. Конечно, если была возможность, я старался ее сопровождать, но для столь загруженного человека это, как правило, оказывается очень трудно.