Гламур - [82]
Это случилось, когда он пришел ко мне во второй раз и мы занимались любовью. Погода по-прежнему стояла знойная, в комнате было нечем дышать. Сидя в постели, Найалл сказал:
– Я бы не прочь выпить. Есть у тебя что-нибудь?
– Есть, кажется, несколько банок легкого пива. В холодильнике.
– Пиво – не то, – сказал он. – Дай-ка мне мой мешок. Я привез бутылочку местного вина. Думаю, тебе понравится.
Я достала бутылку из мешка и прочитала этикетку:
– «Côtes-de-Provence[15], тысяча девятьсот девяносто первый».
– Где у тебя штопор? – спросил Найалл.
– У тебя за спиной, в выдвижном ящике. Ты купил это во Франции?
– Можно и так сказать.
– Его продают в соседнем баре, – сказала я. – В прошлые выходные я видела такие же точно бутылки у них в витрине.
Найалл уже ввинтил штопор и свесился через край кровати, чтобы получить упор. С пробкой в руке он прогулялся к столу и вернулся с двумя стаканами.
– Ну что, повеселимся?
– Найалл, сколько оно стоит? Как называется место, где ты его покупал?
– Точно не помню. Несколько франков.
– Ты вошел в магазин и заплатил?!
– Ты же знаешь. Просто увидел и взял. Обычное дело.
– Ты, кажется, говорил, что купил.
– Я никогда ничего не покупаю, ты прекрасно знаешь. Выпьем!
Он закурил свой крепкий «голуаз» и беззаботно швырнул спичку. Оставив тонкий завиток дыма, она погасла, не долетев до ковра. Я взяла из его рук голубую сигаретную пачку и стала внимательно изучать. На акцизной марке значилось: «Exportation»[16], что выглядело вполне по-французски. Ниже стояла надпись на английском: «Made in France»[17]. Предупреждение о вреде курения также было по-английски. Снова никаких доказательств.
– Какая там была погода? Там, где ты был?
– Жара. Зачем ты спрашиваешь?
– Жарко и солнечно? – настаивала я. – По-средиземноморски?
– Да, жарко и солнечно. И что из того?
– Ты не загорел.
– Ты тоже.
– Я ведь не вернулась с юга Франции, – сказала я.
– А я разве говорил что-нибудь подобное?
– А разве нет? Ты прислал мне открытку из Сен-Тропеза.
– Неужели? Должно быть, я очень скучал.
В сердцах я шлепнула рукой по постели и расплескала вино. Пятно расплылось по простыне.
– Ради всего святого, Найалл! Скажи мне правду! Ты был здесь, в Англии, пока я путешествовала с Ричардом? Преследовал нас?
Он ухмыльнулся, и это взбесило меня еще больше.
– Так вот, значит, чем ты здесь занималась. Далеко же ты зашла! – сказал он. – А я-то думал, почему ты так странно говорила по телефону.
– Ты мне не ответил, – сказала я.
– А ты как думаешь?
– Я не знаю!
– А ты, значит, спала с Ричардом Греем? – спросил Найалл.
– Хватит!
– Не волнуйся ты так. Все ведь уже в прошлом, правда? Он уехал, я здесь. Забудем старые обиды. Обещаю не спрашивать, что было у тебя с Греем, если ты оставишь меня в покое.
Его немыслимое нахальство в конце концов рассмешило меня.
– Найалл, ты безнадежен! Ты уходишь от меня в дурном настроении, ты даже не позволяешь мне видеть себя, потом эти сверхъестественные телефонные звонки…
– Снова старые обиды?
С тех пор я больше не спрашивала его ни о Франции, ни об этой открытке, ни об изнасиловании, ни о том, как он избил меня тогда утром. В лучшем случае он бы просто отшутился, высмеял бы меня и легко ушел от ответа, в худшем – любой серьезный ответ непременно привел бы к новым раздорам. Как бы там ни было, я уже приняла решение на время оставить мысли о прошлом и радоваться настоящему. И была вознаграждена: скоро Найалл стал таким, каким бывал в свои лучшие минуты: забавным, безрассудным, прихотливым, возбуждающим, сексуальным. Я знала, что это не навсегда, но откровенно радовалась всему, что пока еще доставляло радость. Я была счастлива получить временную передышку, возможность собраться с мыслями и решать проблемы по очереди. Я должна была убедить Найалла в том, что у нас с ним все кончено. Я должна была расстаться с ним по-хорошему, но проходили дни, и я понимала, что все это не случится само собой и сию минуту. Наоборот, мы с Найаллом прекрасно ладили, чего не случалось уже давно.
Дальше произошло самое ужасное. Ты вернулся из командировки в Коста-Рику по меньшей мере на три дня раньше, чем я предполагала, и сразу, без предупреждения, без звонка, явился ко мне. Я была в постели с Найаллом, когда ты позвонил в дверь. Всего пять минут назад мы занимались любовью и все еще лежали, усталые и вспотевшие, в объятиях друг друга. Дверь открыла соседка, и я услышала твой голос.
– О боже! – воскликнула я, выскакивая из постели и накидывая халат.
Найалл, лежавший нагишом в постели, приподнялся на локте.
– Ты что, кого-то ждешь?
– Помолчи, прошу тебя! Пожалуйста!
– Ну, если это тот, о ком я подумал, ему все равно меня не услышать.
– Нет, это не Ричард! Он должен вернуться в конце недели.
– Отправь-ка его подальше, а я посижу здесь тихонько, пока он не свалит.
Я подошла к двери, открыла и увидела тебя. Я была слишком потрясена твоим нежданным появлением и не находила слов. Я виновато попятилась в комнату, придерживая рукой незастегнутый халат, наброшенный на голое тело. Ты подозрительно хмурился, едва увидев меня, и шагнул следом за мной.
– Что такое? Почему ты в постели? – сказал ты.
Главный герой вышел из возраста ученичества. И ему предстоит первый в его жизни выход за пределы Города, странного громоздкого сооружения, передвигающегося на колесах. Рельсы собирает впереди и снимает сзади специальная Гильдия. Наш герой — из другой гильдии — Разведчиков Будущего. Ему предстоит разведывать путь для города, но для «крещения» он должен сходить в «прошлое», в те места, где город только что прошел. И тогда выясняется, что «прошлое» и «будущее» — не просто направления, это действительно Прошлое и Будущее по отношению к тому времени, где находится город.
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды.А престиж – это совсем не то, что вы подумали.
Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее.
«На кремации Грайан Шильд побывал первый раз в жизни.В краях, где он вырос, подобное считалась делом неслыханным, практиковалось только в особых случаях и исключительно по решению суда. Мертвецов полагалось опускать в землю, сама мысль, что тело можно сжечь, шокировала людей…».
Архипелаг Грез – обширная сеть островов. В разных странах их называют по-разному, и даже их расположение, кажется, весьма непостоянно. Одни острова напоминают громадные музыкальные инструменты, другие являются родиной смертельных созданий, третьи – детская площадка для высшего общества. Горячие ветра проносятся через Архипелаг, но война, которую ведут жители двух удаленных континентов, замирает у его границ. Роман «Островитяне» – это не только яркое описание Архипелага Грез, но и многослойное, интригующее повествование об убийстве и подозрительном наследии приятного, но определенно ненадежного рассказчика.
Кристофер Прист — молодой английский писатель-фантаст, впервые издающийся на русском языке.Научно-фантастический роман «Машина пространства» посвящен Герберту Уэллсу и сюжетно опирается на два его всемирно известных романа — «Машину времени» и «Войну миров».
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.