Гламур - [38]
– Между прочим, – сказала она, – ты посылал мне открытку? Я нашла ее среди почты.
– Открытку?
– Это ведь ты послал мне почтовую открытку из Франции? Думаю, это ты. Она не подписана. По-моему, ее отправили…
– Да, это я, – поспешил я перебить ее. – Я отправил ее из Сен-Тропеза.
Довоенный снимок Сен-Тропеза: рыбаки, сети и склад – не слишком приятное напоминание о моем одиночестве, пока она была с Найаллом, а заодно и о том, что произошло между нами с тех пор. И все из-за Найалла.
– Я не узнала твоего почерка, – сказала она. – Ну ладно, пока. До встречи.
– Пока.
Весь день я старался не думать о ней, но она так меня опутала, что выкинуть ее из головы никак не удавалось. По-прежнему все мои мысли и действия были наполнены ею. Меня не радовало, как она на меня влияла, но нельзя было отрицать и той простой истины, что я все еще безнадежно и по уши в нее влюблен. Притом в наших отношениях было всего два коротких светлых периода: день-два до того, как она отправилась к Найаллу, и еще пара дней после. Я любил ее, но мое чувство было основано на каких-то мимолетных впечатлениях. По существу, мне так и не удалось разглядеть, какая она на самом деле.
14
Полный дурных предчувствий, я шел к станции подземки на Финчли-роуд. Сью уже стояла там и, заметив меня, бросилась со всех ног мне навстречу, крепко обняла и поцеловала. Мои подозрения мгновенно рассеялись. Она сказала:
– Давай пойдем к тебе.
– Я уже заказал столик в ресторане.
– Ничего страшного. Мы можем позвонить и сказать, что придем позднее.
Я остолбенел от неожиданности и послушно позволил увести себя. Едва мы переступили порог моей квартиры, она принялась целовать меня так горячо и страстно, как никогда раньше. Сам я при этом не ощущал почти ничего. Моим эмоциям было не так-то просто вырваться из укреплений, выстроенных за день. Между тем было понятно, чего она хочет, и вскоре мы оказались в постели. Затем она вышла из спальни и принялась расхаживать по квартире, осматривая комнаты. Она вернулась назад, полная воодушевления, прежде я ее такой никогда не видел. В руках у нее были две банки пива, извлеченные из холодильника. Передав одну из них мне, она уселась, скрестив ноги, нагишом поверх одеяла. Я полулежал, опираясь на спинку кровати, и вяло разглядывал ее.
– Я намерена держать речь, – сказала она, открывая банку. Она вырвала кольцо из крышки и швырнула его через всю комнату в угол. – Хочу, чтобы ты внимательно выслушал.
– Не люблю речей. Лучше возвращайся под одеяло.
– Моя тебе понравится. Не зря же я работала над ней целый день.
– Надеюсь, ты сохранишь ее для потомства?
– Итак, слушай. Во-первых, я сожалею, что виделась с Найаллом, предварительно не сказав тебе. Прости, если причинила тебе боль, больше такое никогда не повторится. Во-вторых, Найалл может вернуться в Лондон в любой день, и, если он захочет встретиться, я не сумею его остановить. Он знает, где я живу, где работаю. Я хочу сказать, что если снова увижусь с Найаллом, то не по своей воле. В-третьих…
– И все начнется сначала. И после каждой вашей встречи все будет повторяться снова и снова.
– Нет, ничего подобного. Ты не дал мне договорить. Есть еще и третье: ты – единственный, кого я люблю. Я хочу быть только с тобой, и мы не должны позволить Найаллу вмешиваться в наши отношения.
После занятий любовью я чувствовал себя умиротворенным, я испытывал к ней нежность, ощущал теплоту, идущую от нее, но между нами уже пролегла трещина. Еще сегодня утром мне казалось, что события диктуют окончательное расставание, и ют – новый поворот. Сейчас она произносила именно те слова, которых я ждал. Но было что-то, чего она не понимала, да и сам я только начинал осознавать: в этих внезапных переменах как раз и крылось главное зло. Всякий раз, когда я пытайся приноровиться к очередному витку нашего романа, безвозвратно терялось что-то из прошлого. Разрывы и примирения чередовались столь стремительно, что я едва мог припомнить светлые времена.
– Почему бы нам не встретиться и не поговорить с Найаллом вместе? – спросил я. – Мне тошно становится от одной мысли, что ты можешь оказаться с ним один на один. Откуда мне знать, что он снова тебя не поколотит?
Она отрицательно покачала головой.
– Ты никогда не сможешь увидеть его, Ричард.
– Но если мы будем вместе, он волей-неволей признает, что теперь все по-другому.
– Нет. Ты не понимаешь, в чем дело.
– Так объясни.
– Я боюсь его.
И тут я внезапно вспомнил о звонке продюсеру и о новом контракте. Через пару дней мне придется уехать. Теперь я сожалел, что накануне имел неосторожность принять это предложение. В голову сразу полезли недобрые мысли: Найалл непременно вернется, когда меня не будет в Лондоне, и обязательно заявится к Сью. Воображение уже рисовало самое худшее. Но я не имел права так думать. Как я мог усомниться в ее искренности, в ее праве поступать по своему разумению? Я должен был ей доверять.
В конце концов мы оделись и отправились в ресторан. Только там я сообщил Сью о предстоящей командировке в Коста-Рику. Я не обмолвился о своих страхах, но она догадалась о них и сказала:
– Плохо только то, что мы долго не увидимся. Остальное не важно.
Главный герой вышел из возраста ученичества. И ему предстоит первый в его жизни выход за пределы Города, странного громоздкого сооружения, передвигающегося на колесах. Рельсы собирает впереди и снимает сзади специальная Гильдия. Наш герой — из другой гильдии — Разведчиков Будущего. Ему предстоит разведывать путь для города, но для «крещения» он должен сходить в «прошлое», в те места, где город только что прошел. И тогда выясняется, что «прошлое» и «будущее» — не просто направления, это действительно Прошлое и Будущее по отношению к тому времени, где находится город.
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды.А престиж – это совсем не то, что вы подумали.
Что день грядущий нам готовит? Как отличить звон колокольчиков от первых звуков колокола, что «звонит по тебе»? Как отличить полет фантазии от предсказания? Антиутопия – жанр, получивший в последнее время невероятную популярность. И, вероятно, не в последнюю очередь благодаря тому, что самые мрачные предсказания фантастов имеют обыкновение исполняться. Иногда – почти буквально, как у Оруэлла в зловещем «1984», иногда – частично, как у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Случайность? Совпадение? Но ведь когда-то людей Слова считали пророками, которым иногда, яркими вспышками, открывается будущее.
«На кремации Грайан Шильд побывал первый раз в жизни.В краях, где он вырос, подобное считалась делом неслыханным, практиковалось только в особых случаях и исключительно по решению суда. Мертвецов полагалось опускать в землю, сама мысль, что тело можно сжечь, шокировала людей…».
Архипелаг Грез – обширная сеть островов. В разных странах их называют по-разному, и даже их расположение, кажется, весьма непостоянно. Одни острова напоминают громадные музыкальные инструменты, другие являются родиной смертельных созданий, третьи – детская площадка для высшего общества. Горячие ветра проносятся через Архипелаг, но война, которую ведут жители двух удаленных континентов, замирает у его границ. Роман «Островитяне» – это не только яркое описание Архипелага Грез, но и многослойное, интригующее повествование об убийстве и подозрительном наследии приятного, но определенно ненадежного рассказчика.
Кристофер Прист — молодой английский писатель-фантаст, впервые издающийся на русском языке.Научно-фантастический роман «Машина пространства» посвящен Герберту Уэллсу и сюжетно опирается на два его всемирно известных романа — «Машину времени» и «Войну миров».
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.